– Элис позаботилась. Как я рада! Но где же она? И Джервон? Ты их отослал… Или они сочли меня погибшей и?..

– Это дорога. Только нынче утром она отказалась ехать по ней дальше, сказала, что для них это запретный путь. Мудрая, не расстающаяся с мечом, – я о таких и не слыхивал. Наверняка она не из долин…

– Если этот путь не для них, она, конечно, должна была знать. Нет, она не из долин и не из Пустыни, ее родителей выбросило на наш берег море. Сама она родилась здесь, но по крови чужая.

Когда на замок хлынул ливень, внутри совсем потемнело. Ее лицо виделось мне смутным пятном.

– В ней Сила, – продолжала Джойсан. – А Джервон… – Она запнулась, но сразу продолжила ровным голосом: – Он принял ее такой, какая она есть. Она ценит его не ниже себя, и он ее – не выше. Они – две половины, сложившиеся в одно целое, что сильнее каждого поодиночке. Это непросто и не часто случается, но когда случится… Да, им обоим досталось сокровище, о каком другим и мечтать не приходится.

В ее голосе мне послышался вызов. Не желая препираться с ней о том, что тяготило нас обоих, я снова спросил, что произошло, когда ее поглотила земля.

И услышал странную повесть о темном подземелье тасов. И о спасшем ее грифоне.

– Не знаю, что пробудило его мне в помощь. Сила ли моей воли или мое отчаяние вернуло его к жизни. Его свет открыл мне выход в… очень странное место.

И она описала зал с перегородчатым лабиринтом и то, как, разобрав сложенный перегородками рисунок, пробралась в его середину. Там она притулилась и уснула или попала под действие новых чар, чтобы проснуться под стеной этого замка.

– Здесь есть плоды и вода…

Она вдруг спохватилась, выскочила во двор, но тут же вернулась, со смехом стряхивая капли с волос, и положила на пол между нами дыню.

– Дай-ка мне свой нож. Мой… все мое оружие пропало в темноте.

Вытянув мой нож из поясных ножен, Джойсан принялась резать дыню на ломтики. Один кусок она сунула мне в руку.

Мякоть была сладкой и сочной – вкуснее лакомства я не припомню. Я достал свои дорожные галеты, и мы их тоже поделили: Джойсан сходила ополоснуть руки под стекающей с притолоки струей и обсушила их, встряхивая в воздухе.

– Здесь еще много всего – и ягоды, и водяные коренья… Я здесь не голодала.

– А кошки?

Джойсан сидела совсем рядом, легко могла бы коснуться меня рукой, только руки она держала сложенными на коленях. И ни разу не протянула ко мне.

– Да, кошки… Ты не поверишь, Керован, только они совсем не такие, как наши животные. Они понимают мысли и умеют мысленно говорить. Еще здесь есть… был, я его после первого раза не видела – маленький медведь, и он тоже это умеет. Кошки велели мне ждать, мол, кто-то придет. С башни я увидела дорогу. Вот только знать бы… – Она приподняла ладонь и принялась ее разглядывать. Потом протянула ладонь ко мне и задала вопрос: – Керован, ты лучше меня знаешь долины. Ты такое когда-нибудь видел?