– Я давно, давно этим не занималась, но… сунь в него указательный палец левой руки и пошевели.

Я с недоумением, с опаской погрузила палец внутрь и нащупала там много крошечных предметов. Когда один уколол меня в подушечку пальца, я поспешно выдернула руку. На коже ярко краснела капелька крови.

– Хорошо, кровь укрепит мой заговор. А теперь…

Цвайи вывернула мешочек на стол. Приглядевшись к рассыпанному по столу содержимому, я узнала мелкие рыбьи косточки. Мудрая всмотрелась в образованный ими узор, а потом напевно заговорила. Мне пришлось напрячь слух, чтобы разобрать тихие слова.

– От гор тень протянулась, темная легла, старым заклятьем связана. Станешь искать, найдешь дом Древней мудрости, жилище древнего Зла… Где теперь двое, станет трое, затем шестеро против того, что не от земли… Сила изнутри наружу выйдет, к тебе придет… – Голос Цвайи замер, она устремила на меня прямой взгляд. – Берегись, госпожа Джойсан. На твоем будущем лежит Тень и многое от меня скрывает. Но одно знаю – шаг в шаг с тобой идет великая опасность.

– Буду остерегаться, – обещала я, почти жалея об этом гадании, хоть и знала, что Мудрая хотела помочь. Что лучше: знать об опасности заранее, жить в ее тени или идти вслепую, радуясь солнцу, пока оно светит?

За нашими спинами расплакался младенец.

– Тише, малыш. – Я взяла мальчика, устроила у себя на плече.

– Так и держи, госпожа Джойсан. Как раз и благословим его.

Цвайи достала из своего мешка с травами и снадобьями два пучка сухих листьев. Она зажгла белую свечу и, тихо напевая, дважды провела листьями над дымом. А потом кивнула мне, и я положила ребенка на стол, придержав, чтобы не скатился.

Мудрая погладила крошечные ступни хрупкими стебельками дягиля и вербены и произнесла обрядовую молитву:

– Гуннора, госпожа, защитница женщин и невинных, женщиной рожденных, храни это дитя. Пусть ноги не несут его к Тени, а во всякое время, на всяком пути ведут к Свету.

Я разжала маленькие кулачки, чтобы она и ладоней коснулась травами-оберегами.

– Пусть эти руки трудятся ради жизни и Света.

Наконец она погладила лобик ребенка.

– Пусть его мысли останутся чисты, незапятнанны. Даруй ему силу изгнать всякую мысль, рожденную Тьмой.

Она помедлила, а потом мы обе вместе закончили:

– Да будет всегда твоя воля!

Я вернула ребенка матери. Утия встрепенулась, короткий отдых освежил ее.

– Утия… – Я, исполняя обычай, который узнала от Цвайи, поднесла ей ребенка. – Вот твой добрый сын. Взгляни на него, дай ему имя, чтобы пред ним открылась жизненная дорога.