– Керован? – Имя прозвучало вопросом, потому что мне все еще чудилось что-то чуждое в его лице.

– Моя госпожа?

Он улыбнулся мне, и что-то в этой улыбке зажгло кровь у меня в жилах. Он никогда на меня так не смотрел… всегда был застенчив, робок. До нашего соединения он не доверял женщинам – это от матери, жестоко отвергнувшей и предавшей сына. Как я ни старалась с ним сблизиться, всегда с болью понимала, что, даже когда тела наши соединяются, что-то главное в нем остается в стороне.

– Ты здоров?

Я коснулась его руки, ощутила тепло обветренной кожи, мягкие волоски на предплечье – все было настоящее.

В ответ он обнял меня, стал целовать, доказывая, что ни время, ни тяжесть прошлых страхов и обид не встали между нами, что наша любовь жива и пылает, как раньше.

Лодка, стукнув о пристроенный к опоре дощатый причал, разогнала воспоминания. Цвайи собрала свои мешочки со снадобьями, а я поспешно подобрала свои. Отупевшая от усталости, я полезла по трапу наверх. Усевшись на кухонные лавки, мы помогли друг другу стянуть высокие облегающие сапоги из рыбьей чешуи. Женщины Анакью, кроме праздничных дней, одевались как мужчины, потому что рыбачили с ними наравне.

На чердак я поднялась, мягко ступая в одних носках. Муж был в постели и крепко спал. Я с первого взгляда поняла: опять та же беда. Увидев Керована впервые, я приняла его за Древнего – из тех, что походили на людей, но повелевали Силами, которых мы в долинах почти не знали. И сейчас, когда его темные волосы слиплись от пота, черты заострились от дневных забот и ночных посланий, сходство с изображениями из Святилищ Древних и их храмов было несомненным. Вытянутый овал лица, заостренный подбородок… Я было замешкалась, испугавшись, что, если его разбудить, знакомый мне Керован пропадет навсегда, но тут он открыл глаза.

Я готовилась выдержать его желтый взгляд, но он не удостоил меня взглядом. Вскочив с постели плавным движением опытного бойца, он потянулся за штанами, надел их, за ними дублет. Он одевался с поспешностью вызванного на пост стражника. Вот уже откинул крышку сундука с нашими пожитками, вытащил теплую рубашку. За ней, глухо звякнув, последовала кольчуга.

– Керован, что такое?

Я шагнула к нему, когда он попробовал пальцем лезвие кинжала и удовлетворенно кивнул при виде появившейся тонкой красной линии на подушечке. Меня он не замечал – словно я и рта не раскрывала.

Наши мечи с перевязями гулко стукнули по деревянному полу. Из сундука показалась моя кольчуга.

– Муж мой! – Я схватила его за плечо, встряхнула. – Что ты делаешь? Какая битва?..