– Послушай меня, Барнаби. – Произнося его имя, я поперхнулся. – Тебе нужно бежать отсюда.

Барнаби уставился на меня.

– Бежать? – повторил он.

– Беги отсюда как можно дальше. – Я чувствовал себя так, будто проглотил использованный презерватив и задыхаюсь. На языке ощущался неприятный привкус.

– Ты что, с ума сошел?

Я покачал головой, и вспышка боли взорвала облака красной пыли у меня перед глазами.

– Федеральная Корпорация лгала мне, – сказал я. – Президент Бернхем лгал мне. «Прыг-Скок» производят не в Российской Федерации. Его поставляют прямо из Кранч Юнайтед.

– Не понимаю. – Барнаби покачал головой. – Ты говорил мне, что только русские владеют технологией управления разумом.

– Потому что так мне сказал президент Бернхем. Но, возможно, он солгал.

Барнаби нахмурился.

– Тогда почему же Рафикова висела у нас на хвосте с самого БХИ-Тех?

– Ни черта я не знаю, ясно? – Мои слова переросли в крик, который вспугнул кучку грызунов, копошащихся в уличном мусоре. – Я ничего не знаю. – Но как только эти слова слетели с моих губ, я все понял. Новая волна тошноты заставила меня прислониться к стене, смахивая с нее перхоть бумажных объявлений с предупреждениями о москитах, разносящих вирусы С-1, крысах, разносящих чуму, и людях, разносящих чуму из-за того, что съели всех крыс.

– Ловушка, – сказал я, и остатки Сыра™ обожгли мне язык. – Должно быть, это ловушка. Рафикова укрылась в убежище в глухомани на землях Федерации. Президент Бернхем надеялся ее выманить.

Я вспомнил, как та жуткая живая марионетка, которая прицепилась ко мне в Санта-Фе, говорила, что следует вернуть нечто, принадлежавшее Российской Федерации.

– А теперь она стоит у порога НДС, совсем безоружная и, вероятно, не готовая к бою, – закончил за меня Барнаби. – И если она умрет…

– Никто не сможет остановить Федеральную Корпорацию. И все же они не хотят запачкать руки. – Теперь мне все стало ясно. Я не знал, какую ложь скормили Рафиковой Бернхем и Совет директоров Кранч Юнайтед: вероятно, что я был кем-то вроде вражеского агента, везущего секретные данные о ее операциях. Я даже не знал, замешан ли в этом Совет директоров или же Бернхем действовал в одиночку. Но это было не так важно.

Важно то, что президент Бернхем в письменном виде дал добро на производство тонн и тонн порошкообразной дури, добавляемого в пищу амфетамина, который вскоре захватит половину континента. А теперь Совет директоров его выгнал, вероятно, для того, чтобы он не смог облить их грязью.

Важно то, что я втянул Рафикову в войну и отогнал часть ее мыслящих нейронов к порогу Коуэлла – отогнал в буквальном смысле этого слова, как пастух отгоняет скотину на пастбище.