– Извини за Коуэлла, – был его ответ. Я наблюдал за тем, как мозг обдумывает нужные слова за долю секунды до того, как я их услышу: пиротехнические, разноцветные фейерверки различной нейронной активности. – Но, по понятным причинам, я предпочитаю оставаться за кадром. Всего несколько человек на всей базе знают, что Коуэлл погиб во время беспорядков.

– Значит, ты изображаешь Коуэлла уже полвека? – спросил я.

– Я его не изображаю. Это тяжелая грязная работа – управлять предприятиями Кранч Юнайтед с военной базы НДС. – Когда он разозлился, акцент усилился.

У меня голова пошла кругом от всего этого безумия.

– Но твой сын… – начал я и замолчал, когда Марк Дж. Бернхем начал кричать.

– Я убью тебя! – Он возился с занавесками, продираясь сквозь неразбериху ткани и волоча за собой омертвелые ноги, точно мусорный след. – Я убью тебя, если ты прикоснешься хотя бы к одному из этих мониторов…

– Все в порядке, зайчик. Перестань так визжать. Он не может мне навредить. Ты же знаешь.

Наконец-то я понял.

– А ты – Уитни Хеллер, – сказал я той разъяренной корчащейся массе, которая ползла в мою сторону.

Выражение неприкрытого женского отвращения взирало на меня с лица Марка Дж. Бернхема. Она ничего не сказала – просто сплюнула, а ее большой плевок угодил прямо мне на ботинок. Теперь мне стало ясно, зачем она носила все эти цацки. Ходили слухи, что она спустила половину Казны на свои личные расходы.

– Ты должен простить ей эти вспышки гнева. Она настоящая бунтарка и всегда такой была.

Бестелесный мозг и его любовница-сын: офигенская история любви.

– Почему Хеллер получила тело, а ты застрял в этом аквариуме?

– Очевидно, что это не входило в наш первоначальный замысел, – сказал он. Уже существовала простая процедура обмена телами, а я, как идиот, о ней и не знал. – Я должен был поменяться мозгами со своим сыном – не то чтобы он делал кому-то какие-то одолжения, – а Уитни собиралась переместиться в тело милого маленького сержантика с замечательной структурой костной ткани.

– Я специально ее выбрала, – надулась Уитни.

– Но мы не рассчитывали ни на землетрясение на линии разлома, ни на путч, который начался в тот момент, когда половину базы «Лагуна-Хонда» смыло в море. Коуэлл был занят в операционной. Он проделал все сложные операции, все рутинные процедуры, но оставил свою команду отвечать за размещение, а сам пошел помогать сортировать пострадавших. К сожалению, главный хирург Коуэлла был убит в первой контратаке, оставив мозг Уитни в руках нескольких интернов.

– Идиоты, – фыркнула Уитни.