– Я сам говорю за себя.

Эти слова гремели из всех скрытых динамиков разом. Должно быть, их там были сотни, они прятались на книжных полках и стенах, в повседневных предметах, разбросанных по комнате.

От совокупного звукоусиления у меня едва не лопнули барабанные перепонки. Я двигался по кругу, осматривая стены и потолок, словно настоящий Коуэлл (или кто там был в его теле) мог вот-вот появиться мокрым пятном на потолочном багете.

– Покажись, – сказал я. У меня волосы встали дыбом. Совсем скоро Лопес-22, кем бы он ни был, и толпа охранников ворвутся внутрь, чтобы разорвать меня на куски.

– Я не могу, это убьет всю магию… Кроме того, разве так не веселей?

На этот раз каждое его слово звучало из нового аудиовыхода. Под перекрестным огнем его голоса я мотался из стороны в сторону.

– Скажи мне, где ты, – попросил я.

Ответа не последовало. Президент Бернхем расхохотался, не вставая с пола, хотя мне едва ли удалось отличить его смех от приступа удушья. Лежа на спине, с дрожью сжимая руки в кулаки, он был похож на какого-то ознобинового младенца-переростка.

Я схватил серебряный складной нож со стола Коуэлла, сел рядом с Бернхемом и приставил лезвие к его горлу.

– Скажи мне, кто ты такой, – повторил я в пустоту, – или Бернхем умрет. Оба Бернхема умрут.

– Ты меня разочаровываешь, Траки Уоллес. – Даже несмотря на то, что его речь продолжала разноситься по комнате во всех направлениях, вызывая у меня головокружение, он хотя бы слегка приглушил громкость. – Ты действительно считаешь, что мы настолько глупы, чтобы рисковать всем ради хрупкости смертного тела? Ты совсем меня не слушал?

– Он всего-навсего крошка. – Бернхем задыхался от собственного отчаянного смеха. – Крошки не слушают. Они не думают. Они просто этого не умеют.

– Заткнись. – Я чуть сильнее прижал нож к его коже, так что на лезвие вытекло несколько капель крови. – Покажись! У тебя есть десять секунд, прежде чем я пырну его ножом.

– Если ты это сделаешь, то умрешь вместе с ним, – сообщил голос Коуэлла. – Это же бункер, Траки. Дверь можно открыть только с помощью кода. Так что будь осторожен с голосовыми связками президента. Я боюсь, после всего, что ты пережил, голодная смерть станет для тебя особенно печальной участью.

Я знал, что он не блефует. Но на какое-то мгновение мне стало все равно. На какое-то мгновение я почти на это решился. Я видел, как вздымаются сердечные мышцы Бернхема, как тонкие ленты его вен готовятся отдать мне свое тепло. Я никогда не был так близок к эрекции со времен Вегаса.