– Королева Элоиза умерла.

– Но я не королева.

– Это я заметила.

– И сердце у меня здоровое.

– Держись за ремень, Лукас.

Эсме одной рукой правила Зодиаком, другой вела за повод жеребца, маневрируя между склонами. Лукас свесил руку так, чтобы рана была дальше от сердца, – вот все, что он мог сделать, чтобы замедлить действие яда.

43

43

– Эй! – заорал Габриель. – Вы чего творите?! Да как…

– Заткнись и помоги нам слезть, – отрезала Эсме, ворвавшись в конюшню на всем скаку.

– Что с ним? Послать за доктором? Лукас, что с тобой?

Лукас соскользнул с седла в руки конюха.

– Без докторов. Ко мне в комнату.

Эсме поспешно подхватила его. Старик, которого она несла утром, был совсем невесомым, тело его почти истаяло, но повисший на ней Лукас весил как и положено крепкому мужчине.

– Давай я, – предложил Габриель.

– Нет, – отказалась Эсме. – Я во всем виновата.

Кое-как она дотащила Лукаса до его комнаты. При виде горшочка с рагу, дожидавшегося на столе, его замутило, и он проковылял в спальню, топча конспекты. Там он рухнул на кровать, прямой как жердь. Глаза у него лихорадочно блестели.

– Черт возьми, Лукас. Наверняка у врачей есть противоядие…

– Нет.

– Но они хоть что-нибудь смогут сделать, как-то сдержать…