«Я сделала свой выбор», — упрямо думала Йонг и жмурилась, гоня прочь видения со дна Единого моря. Лан сказала, что дух имуги покинул ее и больше не посмеет тревожить, но даже силы Дракона не хватило, чтобы изгнать его полностью. Йонг знала, что часть змея навсегда останется в ней.

— Сыта-голь! — ахнула Юн А одним вечером, когда принесла Йонг ужин. Девушка заплетала волосы в слабую косу, и Юн А остановилась прямо у лавки с подносом в руках и разом побледнела.

— Что? — почти равнодушно спросила Йонг. Покосилась себе за спину, замечая краешком глаза темно-зеленый отблеск, тянущийся по позвоночнику от лопаток до самой шеи. — Ах, это. Подарок от имуги. Красиво?

Юн А замотала головой и чуть не расплакалась.

— О, прости! — выдохнула Йонг, вовремя сообразив, что вид, должно быть, нельзя было назвать красивым. Впечатляющим — да, но это другое. — Не бойся, я не обернусь змеем. Лан заверила, что опасности больше нет. Это просто след, отпечаток. Как синяк.

— Нет, сыта-голь, — серьезно ответила Юн А. Опустила поднос с едой перед Йонг и отодвинулась, хмурясь. — Это чешуя, змеиная кожа.

— Считай, что тату, — деланно отмахнулась Йонг. Потянулась к чашке с рисом и недовольно прошипела, обнаружив, что ужин у нее снова диетический: рис с бульоном, никакого мяса. Чжи Хо, похоже, больше не заботился о Йонг, раз ей подавали одно и то же с самого момента ее пробуждения.

Юн А отодвинулась еще немного. Йонг заметила это и выпрямилась. Обид не было — Йонг прекрасно знала, на что был способен имуги, и страх был логичной реакцией. Не хотелось только, чтобы все пугались ее и сторонились, как прежде.

— Можешь никому об этом не говорить? — попросила Йонг. Юн А качнула головой. — Пожалуйста? Я не хочу, чтобы все считали меня чудовищем.

Юн А немного смутилась и только тогда кивнула.

— Хорошо, сыта-голь. Я не скажу.

Она уже уходила, кода Йонг окликнула ее:

— Но если капитан спросит, скажи ему. Может, хотя бы это его заинтересует.

Колкость не помогла: Юн А только покраснела и сбежала до того, как успела сообщить Йонг что-то важное о Нагиле. То, что его до сих пор не принесло в покои девушки всеми ветрами, говорило не о равнодушии капитана. А о том, что держало его вдали от Йонг нечто серьезнее дел с японцами.

В какой-то день она попросила принести карты из монастырской библиотеки Конджу. Чхонги передала просьбу Чун Соку и вернулась от него вечером со всеми свитками, что сумела найти: монахи в качестве извинений за своего патриарха готовы были отдать Йонг любую мелочь.

— Он жив? — спросила девушка у Дочери. — Тот монах?