Я встала, облокотилась на вежливо поданное мне щупальце. Вспомнила присказку Алекса про «разные корпуса» и не стала тратить себя на недоумение. Я и так истрачена. Многовато всего случилось, душа без остатка вложена в сказку, и вдобавок меня предал Кузя. На таком фоне что мне за дело, если теперь у Алекса четыре ноги и совсем нет рук? Хотя бы голова имеется. Неудобно говорить с безголовым.

— Опять самолет? — тускло поинтересовалась я.

— Я бы предпочёл более медленный способ доставки. Заинтересован в коммуникации. Три дня вас устроят? Это комфортный транспорт. Большой десантный крейсер. Так он классифицируется.

— Ага.

Я попыталась осознать размер «транспорта», постепенно запрокидывая голову и отвешивая челюсть… затем икнула и захлопнула пасть. Крейсер был — большой! Он высится почти вровень со скалой… саркофагом. Ничего похожего я не видела даже на картинках в книгах предков.

— Он… поедет?

— Принцип называется «на воздушной подушке». Он будет скользить безвредно для почв и растительности.

— Алекс, а что именно вы делаете? Производите на меня впечатление? Агитируете за технологии предков? Вербуете в эти, как предки их называли… агенты влияния? Или вы умеете хвастаться?

— Я выказываю меру доверия и по возможности растягиваю время в пути. Есть основания предполагать, что я всё же не вполне доволен собой как обществом. Иногда я нуждаюсь в собеседниках.

— А где ворота?

Он показал. Больше я не буду говорить, что у валгов крупная пасть. Вот у этих, у крейсеров, у них — да…

Дневник наблюдателя. История одной семьи

Дневник наблюдателя. История одной семьи

Мария была до настоящего времени первым и единственным человеком, связанным со мной в режиме онлайн на протяжении многих лет. Я не спросил заранее её согласие на подключение. Тогда, обнаружив изуродованное падением со скалы тело, я не располагал иным способом реанимации умирающей.

На первом этапе восстановления свободы передвижения Марии я вживил ряд систем в организм, на втором продолжил кибернизацию. Мой операционный модуль нуждался в полной картине сигналов нервной системы уже для диагностики состояния и планирования лечения. Позже я понял, что датчики и шины данных будут постоянно нужны для работы экзоскелета.

Позже я представил Марии выбор, и она была настолько добра, что сохранила нашу связь полноформатной. Так я начал снова… жить.

Есть огромная разница в работе любой, самой совершенной, программы-имитатора органов чувств — и реакции реального тела, его нервов, рецепторов, мозга… Это так же верно для жизни в целом.