— Кому Май потащил кипяток? — пробормотала я, встала и потопталась, размяла ноги. — Ладно, хватит ныть. Алекс, поменяй маршрут. Пойду-ка я прямиком в Пуш.

С первого шага сделалось до жути одиноко. Вспомнилось, как мы с Кузей перли через лес. Он болел, я отчаянно спешила. Эх, кто мог подумать, что из того похода вызреет светлое воспоминание? Кузя — одинец, защитник стаи, великий валг… в будущем. А меня — жалеет. У него огромное горячее сердце!

Я думала о Кузе, улыбалась, одёргивала себя и старалась быть внимательной, не стукаться об стволы и замечать хоть самые явные угрозы. Зелёная точка указателя плавала в воздухе вроде мухи. Скоро Алекс учел неприглядность ассоциаций и расстарался, переделал её под бабочку. Я заулыбалась и поговорила с самой собой и Алексом о том, как много значат мелочи. То есть дала себе понять, что почти готова помириться с дедом. Вот бы еще понять: кто у кого должен просить прощения? Я младше и дурнее. Обиженным можно с натяжкой считать только Мая, ему не нужны извинения… но никто не имеет права обижать Мая! Никто. Вообще. Вот.

— Эли, — окликнул меня тот, о ком я бубнила и сопела.

Он появился очень вежливо, у дальнего дерева, и дождался, пока я дотопаю. Поднял руку, с долей недоумения рассмотрел свою ладонь с тыльной стороны и перевернул. Вытянул вперед.

— Ну да, у людей это и называется подать руку, — кивнула я немедленно вручила ему целых две руки. — Здравствуй.

Май выслушал, наклоняя голову влево. Опять волосы растрепаны. Его, наверное, надо причесывать по сто раз в день. Пойди пойми, где он носится и какими делами занят. Тонет, горит, молнии разгоняет… Вечером я добыла для него рубаху. Я причесала его! И вот, опять лохматый, рубаха как тряпка. Дырки, лохмотья, грязь.

— Кич, — невнятно выдохнул Май.

Я обдумала. Что-то такое есть в тартаре, вроде бы «вечер». Значит, Май поздоровался в ответ на мое приветствие? Хорошо-то как. Смотрит на мои руки, что-то обдумывает. Выбрал левую, ее ладонь сверху. Старательно сложил со своей правой. Сплел пальцы. И потянул меня, потянул… не важно, куда. Хоть на край света. Лишь бы Май не сгинул.

Мы шагнули — и оказались на краю света. То есть как раз там, где костер и тень уравновешивают друг друга. Май шагнул к огню и потянул меня деловито, уверенно.

У меня защекотало в горле. Вон сидит дед Слав, я должна быть или виноватой, или настороженной, но уж точно не такой идиотски счастливой.

— Эля, ты набегалась? Отлегло? — осторожно спросил дед.

— Дед, ну почему вам всем за него ни капельки не больно? — я дернула руку Мая, усадила его и сама села рядом. Шмыгнула носом. Напоказ вообще-то. Душе спокойно, легко. — Май совсем устал. Окончательно.