«Хрусь, хрусь, хрусь».

— Сядь! — Коста подпрыгнул, пытаясь ухватить за рукав, почувствовав порыв ветра рядом, но Пятерка каким то образом увернулся.

— Ла-ла-ла… ла-ла-ла…

«Хрусь, хрусь, хрусь».

— Ла-ла-ла… ла-ла-ла… Я перестану, если ты расскажешь, почему не Семнадцатый? Чем он не подходит?

«Хрусь, хрусь, хрусь».

— Иначе я так и буду продолжать… — Ла-ла-ла… ла-ла-ла…

«Хрусь, хрусь, хрусь».

Коста сдался мгновений через пять. Медленно и хрипло, подбирая слова, рассказал, почему Семнадцатый не достоин доверия, и, ещё не закончил, когда его прервал звонкий хохот.

— Хахахаха… Фух… ххаххаха… это все причины?

Коста кивнул в темноте, забыв, что собеседник его не видит, но Пятый понял.

— Я не знаю, почему наш учитель взял тебя курировать, Сейши всегда особо выделял умных… а ты тупо-о-о-ой… — протянул Пятый назидательно. — Такой тупой, что ащщщ…

— То есть, ты решил, что он не достоин быть в тройке и не достоин доверия, потому что кто-то рылся в твоих вещах…

— И он отдал рисунок.

— И потому что на твоих картинках он выглядит так, как способный на воровство… Фыр-р-р…

Пятый хмыкнул обидно, и громко.

— Рисунок. Это было утром четыре дня назад? На той декаде?

Коста кивнул, потом, вспомнив, что его не видят, угукнул.

— Утро, утро, утро… накануне вечером давали слоеные пирожки с медом? — Пятый потеребил мочку уха, задел Косту и отодвинулся подальше.

— Угу.