Она улыбнулась приятным мыслям о Тони и, придерживая одеяло, которое так и норовило соскользнуть, открыла шкаф, в который убрали ее платья. Они висели, чистые и красивые, на удобных деревянных вешалках с плечиками и так и манили начать примерять их одно за другим. Мелони вдруг подумала, что бы сказала ее мама, если бы увидела ее сейчас: практически обнаженную, в собственных комнатах в огромном и уютном дворце, рассматривающую богато украшенные платья, словно какая-то сказочная принцесса. Мысли о матери вдруг вернули ее к реальности, и воспоминания о событиях этого утра, словно ураган, ворвались в ее сознание. Одеяло мгновенно оказалось у ее ног, а сама она схватилась за голову так, словно пыталась не дать ей расколоться надвое.

Кто бы мог подумать, что ее мать родилась в Анклавах, которые она так ненавидела, и оказалась в Пустоши после того, как люди бежали от Потока! Более того, если она правильно поняла слова Джозефа и взгляды Ричарда, то лорд Джозеф был ни кем иным, как возлюбленным ее матери и ее отцом. Безумие! Все, что происходило с ней с тех пор, как ее увезли из поселения, чтобы принести в жертву Потоку, смахивало на какой-то бредовый сон, от которого она никак не могла очнуться. Она попыталась усилием воли взять себя в руки и навести порядок в бурно скачущих мыслях. Мелони вспомнила, что наговорила Джозефу и как на нее смотрели Ричард и тот третий – Калаган, кажется, – и ей стало чуть-чуть стыдно за себя и свое поведение. Она ведь на самом деле не знает ничего о том, что происходило, когда впервые появился Поток. Она своими глазами видела, как ужасны эти монстры, и ощущала, какое бессилие и страх они вызывают. Если бы не Уинстон и его то ли храбрость, то ли какая-то вспышка безумия, она бы так и погибла в том домике, парализованная ужасом настолько, что не было сил даже кричать. Скорее всего, большинство людей, столкнувшись с этой новой напастью, могли думать только о том, как спасти свои жизни, и нет ничего удивительного, если в этом безумии Джозеф потерял ее маму и потом все эти годы считал ее погибшей. Оправдывает ли это его? Она понимала, что ей трудно быть объективной после того, как она своими руками похоронила Мари, когда сама была еще подростком.

Стук в дверь прервал ход ее мыслей, и она осознала, что так и стоит посреди комнаты полностью голая. Мелони второпях схватила первое попавшееся на глаза платье и вместе с ним спряталась за небольшой ширмой, которая, как она поняла, как раз и служила для переодеваний.

– Я еще не одета, но вы можете войти, – она не сообразила, что вполне может приказать гостю подождать снаружи.