– А ты? Тебе нужна моя любовь?

Энни задумалась, потом ответила.

– По-моему, уже нет. Но… это не значит, что я ее не приму.

– Могу я присесть с тобой рядом, Энни?

– От дивана воняет.

– Это из-за меня, – сказал он, все еще ожидая разрешения.

Энни вздохнула.

– Ладно, иди сюда.

– Это из-за меня, – повторил он, с опаской ступая в комнату. – Все из-за меня.

– Я думаю перебраться на Венеру, – сказала Энни. – Через пять лет. Новый мир. Чистый. И теплый. Терпеть не могу холод. Просто ненавижу.

– Знаю, – сказал он и усмехнулся. – Всегда мечтал, что меня переведут во Флориду.

Она хмыкнула, потом пожала плечами.

– Значит, переведись на Венеру.

– Завтра же подам заявление. Электростанции на ББД требуют сборки и подключения к существующим сетям. Повсеместно, я так понимаю. Даже на Венере.

Может, и правда получится, решила Энни. Надо полагать, дальше оно окажется видней. Так или иначе. Но получится или нет, выбор за ней, настоящий выбор.

Свобода – словно мир ее поцеловал.

Глава 28

Глава 28

Воображение подобно мускулатуре. И нуждается в упражнении. Позволь миру с его повседневными нуждами возобладать над тобой, и очень скоро твое воображение – дарованное тебе в детстве – атрофируется, а когда это происходит, что ж, ты утрачиваешь нечто столь ценное, что его не вернет никакая ностальгия, сколько ни тоскуй об утраченном. Со смертью воображения ты теряешь способность удивляться. Однако удивляться необходимо. Чтобы сохранять рассудок, и чтобы сердце не окаменело.

Джек Батлер сидел, обхватив голову руками. Мэри Лэмп, расхаживавшая взад-вперед большую часть речи Саманты Август, стояла сейчас, опершись спиной о стену рядом с дверью кабинета и скрестив руки на груди.