Когда Альдан вышел к заставе, стражники подняли головы, в которых ходила злая угрюмая боль, отравляла думы. Видно было, что не по сердцу воинам стеречь ворота, чуяли они, что враг не снаружи, а внутри.

– Откройте ворота! – крикнул Альдан громко. Так, что услышали на другой стороне и признали.

– Данушка, – голос Косомы резанул отчаянием. – Данушка!

Вдруг навстречу попался Ордак. Червенец уже был снаряжен в дорогу, но цепкие глаза сразу высмотрели и меч, и родовую вязь на нем.

– Какой-то знакомый у тебя клинок. Это…

«Обличитель» – договорил он одними губами. Стало ясно, что беловолосый удивлен, и почему этот меч в руках бывшего пленника, и отчего Альдан так прямо держит спину, и отчего так решительно идет вперед.

– Открой ворота и следи за белыми шатрами, – велел Дан. – Ворон может обратить раненых в чудовищ.

– Опять ты поперек воли княжа идешь, предатель.

Доспех Ордака – вороненая ардонийская сталь, которая, по слухам, легка и удобна, словно вторая кожа, и прочна, будто чешуя аспида. Альдан заставил себя дышать ровнее. Весь его гнев должен был достаться лишь одному существу. Сейчас важнее другое – выбраться из плена червенцев.

– Закон превыше людской молвы, – ответил ему Дан. – Вспомните, что говорил Мечислав, а если забыли, так ищите на Вратах Милосердия. Мы – щит меж миром людей и миром чуди.

– Видит Единый, не тебе нам про долг говорить, – процедил Ордак. – Ребята, крути его!

Червенцы выбросили вперед копья и окружили Альдана. Силы много в руках, а глаза все одно – страхом стелет. Альдан выше поднял свой меч. Охнули жрецы в алом, признав клинок Мечислава.

Но оторопь их была недолгой, потому что воины ринулись вперед быстрее прежнего и повалили Альдана гурьбой.

– Подменыш. – Ордак присел рядом с ним. – Откуда у тебя клинок? Посмеешь лгать, я брошу тебя в костер. Посмеешь перечить – трижды о том пожалеешь. Всего этого уже достаточно для того, чтобы свершить правосудие немедля. – Червенец погонял по рту слюну и сплюнул ее на землю, подчеркнуто близко к Дану.

Альдан все это время до рези в глазах всматривался в ворота, в палаты, во двор. Ворон наверняка был где-то рядом, выжидал.

– Думаешь, ты достоин? – Альдан узнал свой голос прежде, чем понял, что эти звуки родились в его горле. – Стать княжем Линдозера вместо него?

– Но если не я, то кто? – Ордак отозвался холодно и высокомерно, показывая, что даже в миг сошедшего на него откровения не позволит ему перечить. – Я был изгнан, но не понимал всего величия замысла Единого… Я – преемник Мечислава, его сын не по крови, а по духу.