– Ну… я все-таки больше доверяю уму. Хотя понимаю, что подавляющее большинство руководствуется чувствами.

– Простейшими чувствами!

– Ну, и простейшими тоже. Однако здесь одни интеллектуалы! Они живут мозгами.

Морозов покачал головой, губы его скептически поджались:

– Да? Вы не замечаете, что все мы здесь постепенно меняемся?

– Да вроде бы нет, – ответил Енисеев с неопределенностью.

Морозов хмыкнул, в его голосе Енисееву почудилось сожаление:

– Да, вы специалист по насекомым. Меняемся, Евзубрий Владимирович, меняемся. Только на Забелина и Чернова посмотрите! Это были такие сухари, такие фанаты физико-химии… А сейчас любой опыт бросят, только свистни насчет вылазки, охоты. Да и вы тоже…

– Я? – удивился Енисеев. – Ну уж нет! Каким был, таким и остался.

– Да? Ну-ну. Дай бог. Как вы считаете, готов этот мир для нас?

– Мир готов, – ответил Енисеев с сожалением, – мы не готовы. Сюда с радостью хлынут диктаторы всех мастей! В Старом Мире хоть как-то можно прижать фашистский режим. Там даже апартеид рядится в белые тоги, а здесь тысячи лет можно прожить без контакта с соседями. Рай для мафии, захватившей власть в какой-нибудь банановой республике. Да и не только в банановой… Тут не только могут называть своими именами все города и все проспекты, но и вообще…

– Что «вообще»?

– Даже не представляю, что может здесь возникнуть. Тамерлан, Аттила, Чингисхан – это невинность в сравнении с тем, что может возникнуть здесь. Антиутопии Замятина и Оруэлла покажутся раем.

– Ну, теперь люди достаточно грамотные, – возразил Морозов. – Не допустят!

– Да? Найдутся религиозные фанатики, гангстеры, мизантропы, психопаты. Заберутся в дебри, где их не отыскать и за миллион лет. Из собственных семей могут вырастить монстры-нации, расы, государства. Их не обнаружить, пока сами не захотят обнаружиться. К тому времени они могут разрастись до таких размеров, что империя Карла Великого рядом с ними покажется детской площадкой!

– Гм… Но нельзя перебарщивать с контролем. Одно общество страшно. Легко просмотреть истину. Пусть цветут все цветы, как сказал один философ.

– Цветы бывают и ядовитые.

– Ядовитыми лечат.

– Если в малых дозах… Трудное у нас положение, Аверьян Аверьянович, ни за чью спину не схоронишься. В Старом Мире есть профессиональные страдальцы за общество: писатели, ученые, философы. Байкал спасли, поворот северных рек предотвратили, с проблем экологии глаз не спускают… А здесь надо делать все нам. С нуля…

Багровый шар опустился за темный край. Западная часть мира была кроваво-красной, раскаленной. Воздух прогрелся, держал гондолу теплой. Внизу по земле уже потянулись угольные тени, удлинялись, подминая кусты и мегадеревья.