Дважды видел, как его обгоняли жуки-плавунцы. Эти ныряли с легкостью, быстро-быстро загребали сильными мускулистыми лапками. За ними тянулись блестящие воздушные мешки. В сторонке Морозов даже завис с растопыренными руками и ногами, смотрел, выпучив глаза, не понимая, как это воздух держится просто-напросто сам по себе на мохнатой заднице жука.

Из тьмы выступило непривычно яркое оранжевое дно. Солнечные лучи пронизывали воду насквозь, кристаллы песка искрились даже здесь. Дмитрий медленно двигался к пустой раковине перловицы, размерами похожей больше на небольшой ангар для спортивного самолета.

Енисеев знаками показал Дмитрию, что раковину неплохо бы придвинуть ближе к стволу. От неосторожного шага его приподняло, а пока он беспомощно барахтался и пытался опуститься, Дмитрий уже ухватился за край, ноги его от усилий начали погружаться в дно.

Огромная пустая раковина показалась Енисееву размером с перевернутую цистерну, Морозов поддел ее с другой стороны, ноги директора под тяжестью тоже медленно погрузились по колени. Раковина нехотя качнулась, сдвинулась, Енисеев наконец опустился рядом с Дмитрием, подхватил со своей стороны.

Раковина медленно опустилась на песок, Енисеев тут же прорезал зеленую липкую стену водяного дерева. Нож входил туго, другой рукой пришлось вцепиться за что-то на той стороне, наконец прямо в лицо выплеснулись первые пузырьки воздуха, крупные, серебристые…

Дмитрий с перекошенной рожей ухватил руками первый же переливающийся шар. Тот прогнулся, Дмитрий попытался его запихнуть под край раковины, но серебристый шар потащил его вверх. Ноги оторвались от песка, затем Енисеев увидел, как такой же шар поменьше сорвался с губ десантника, но что тот сказанул, осталось слышно только рыбам.

Надрезанный край начал беззвучно отделяться от основного ствола, Енисеев тянул изо всех сил, наконец отслоилась тонкая жилка, но наклонить ее не удавалось. Тем временем серебристые жемчужины протискивались через надрез одна за другой, взмывали вверх намного быстрее, чем уносило Дмитрия.

Морозов дотянулся до отрезанной жилки, вдвоем кое– как загнули ее кончиком под раковину. Сверху с великими усилиями спустился Дмитрий. Серебряные жемчужины послушно пошли по загнутой жилке, первая запнулась на краю раковины, Дмитрий поспешно бросился заталкивать ее, но воздушная жемчужина сама вошла под желто-зеленый осклизлый край.

Через несколько мгновений воздух вытеснил всю воду. Морозов с шумом выдохнул, лицо уже наливалось кровью. Енисеев дышал часто, восстанавливая дыхание, только Дмитрий с его мощными легкими сделал вид, что ничего не случилось.