Он разрешил войти – и удивился бы меньше, если бы к нему ворвался вооруженный наемник. В последнее время Хортим ждал только худшего.

Княжна Вилдзе потупилась у входа, осторожно шагнула вперед. Хортим знал, что обыкновенно княжон воспитывали совсем не так, как его сестру: прийти к нему на мужскую половину терема – поступок невероятной дерзости, даже если за дверями сторожили брат или отцовские кмети. Пускай Хортим обещал на ней жениться – вено он не выплачивал, а о помолвке перед народом не объявлял.

Он отложил грамоты, поднялся из-за стола. Постарался, чтобы ни лицо, ни голос не выдали, насколько был изумлен.

– Вилдзе Витовна… – Язык споткнулся.

Пожалуй, так назвала ее мать – по традициям собственного рода. Будучи девицей, княгиня ходила под стягом ласточки: она происходила из Йованковичей, нынешних сподвижников Сармата. Имена жителей Отмерекского княжества Хортим считал причудливыми. В их землях и говор был иной, отличный от того, к которому он привык. Забавно. Жили куда ближе, чем Черногород и Волчья Волынь – а точно нездешние. Ирменки повлияли.

– Стряслось что?

– Нет, княже.

Глаз Вилдзе не поднимала – смотрела на сверток в руках. Голос у нее был негромкий, выговор – обычный староярский; Хортим вспомнил, что еще ни разу не слышал ее речи.

Она была невысокая, округлая и ладная – как и полагалось девицам, выросшим в неге и заботе. Хорошенькая, но Хортиму не довелось ее рассмотреть. Он и видел-то ее от силы пару раз. И теперь не разглядывал ни овал лица, ни волосы рыжие, ни пух опущенных ресниц – насколько позволял свет. Он напряженно вслушивался. Для чего пришла? Уж не отвлекают ли его от того, что затевается прямо сейчас?

Он хмыкнул. Любопытно: когда Хьялма говорил, что Хортим должен думать не только о войне, он имел в виду это? Совсем же помешался.

Хортим предложил княжне сесть, но она отказалась. Дождь гулко стучал по крыше, и Хортиму пришлось прислушаться, чтобы разобрать ее слова:

– Возьми, княже. – Он принял сверток так, чтобы не смутить ее и не коснуться ее пальцев своими. – Рубаху для тебя выткала. Хотела сама передать, не через слуг.

Не будь Хортим таким настороженным, его бы это тронуло. Он поблагодарил. Вилдзе наконец на него посмотрела, но тут же отвела взгляд.

– Отец высылает нас со Стахом из города. Завтра ночью. Тайно.

Хортим отвык от жизни в княжеских хороминах, но даже он помнил: на теремном дворе мало что было тайным. Вертясь среди челяди, Инжука собирал для него вести по кусочкам – слово там, слово тут, – а Хортим уже складывал их в единый рисунок. Он знал, что князь Люташ отправлял младших детей южнее по берегу Перламутрового моря, в один из городков, лежащих в глубине его владений. Но не мог показать, что знает.