– С тем же успехом мы могли б беседовать и с привиденьями. – Стиснутый голос Моузли едва скрывал свое раздраженье. – Тот, кто продолжает менять свои мненья, порождает рептилий ума.

– Ну не раскусил ли он вас, – ко мне подошла Мораг Худ и локтем ткнулася мне в руку, задержавши его в точке контакта на долю такта дольше, нежели дозволяли приличья, – или в вас таится больше, а не токмо свежее личико на Кокспер-стрит?

– Вся плоть есть сало, – буркнул я, – либо же распущенные атомы. Не больше и не меньше. – Далее намеревался я предложить некую сумасбродную цитацию, навроде «Человек великолепен лишь как прах», – однакоже передумал и оставил все, как оно есть. Ибо меж буйством и завываньями ветра слышал я – низко и обескураживающе – синхронизованныя хлопки множества еврейских ладоней, звеневшия в темных небесах.

Налетел с песнопеньями ночной кавардак каркающих грачей, и тут же меня, казалось, охватил теплыми своими объятьями тусклый голос безграничной радости.

– О Боже, умоляю тебя спасти мою Душу! – Облака плачущих еврейских свидетелей длили сей единственный крик, изливаючи сверхштатных Хоррёров на все живучее, ползучее, распущенное и бдительное к бактерьям на сей отягощенной земле и в Пиздатости Нощи.

Мы вновь выступили в путь, ходкою рысью, когда из красного портала темной дождевой тучи, едва видимого над нами в вышине, вылетел одинокий и на огромной скорости голый младенец-еврей, его пылающее детское личико все в ужасе в спеленавших его языках пламени, что удушали и телепали его крохотное тельце. Я блаженственно ухмыльнулся и подавил в себе глубокий хмычок. Младенец столь прекрасный и увенчанный гирляндами, как сей, – с цепочками дочорна сгоревших вишен, что свивалися средь волдырей жаркого шоколада и фруктовых соков, образовывавших поверхность его летучего тела, – мог быть лишь свежеоторван от материной груди. Испустив краткий хрюк, я бойко двинулся вперед, уверившись во знаньи своем шоколада; что еще боле младенческих ангелов, подобных сему, достанется нам оттуль, откуль явился и сей.

Подобные визитацьи свысока ныне были мне обыденны, и я никак в особенности не смутился. Вместе с тем, приуготовился я к чавканью. Последний год или около того небеса Англии служили приютом сим еврейским машинам. Один миллион восемьсот тысяч шоко-жидов столкнулись с британскою почвой – ну, или так вычислили наши правительственные спецьялисты. Статистики тако-же информировали населенье, что Германья не в силах поддерживать оные количества потерянных евреев, и посему запасы скоро истощатся.