Когда Рейнхардт вышел на мостик, их уже отделяло меньше километра от берега – бурого, скалистого, но вовсе не покрытого снегом или льдом. Там росли трава и деревья, вдали виднелись холмы и тянувшиеся, насколько хватало взгляда, высокие стены, походившие на отполированный металл. А где-то вдалеке высилось гигантское дерево, столь чудовищное, что старпом принял его за очередную оптическую иллюзию или облачную формацию. Исполинский ствол, окутанный голубоватым туманом, уходил в небо, а крона исчезала среди туч. Дерево напоминало далекую горную вершину.

– Вы все еще не знаете, что это, господин Рейнхардт? – спросил Висманн, скаля крокодильи зубы. – Может, проверите на своих картах?

– А может, вы мне объясните?

– С удовольствием. Ибо вряд ли теперь вы станете надо мной насмехаться. Это Асхейм. Страна асов. Германских богов. То огромное блестящее сооружение, которое вы видите, – Вальхалла. Двор Вотана, где умершие воины готовятся к последней битве. К последней битве, господин Рейнхардт. А мы их на эту битву поведем. Ну как, уже верите? Или увидеть собственными глазами вам мало?

Рейнхардт молчал, стоя с полотенцем в руке и глядя на берег перед носом субмарины.

На передней палубе суетились матросы, накачивая с помощью шланга, подсоединенного к корабельному компрессору, солидных размеров черные надувные лодки. Две из них были уже готовы и лежали на палубе, будто тюлени на пляже.

– Зачем это вам?

– Мы сходим на берег – а вы как думали? Пообщаться с Вотаном и передать ему приглашение от Величайшего Вождя Всех Времен. Приглашение на последнюю битву. В этом состоит наша миссия. Мы призовем величайшего германского бога и его воинов. По-вашему, как это повлияет на ход войны? Сумеют ли наши враги призвать своего висящего на кресте жиденыша, чтобы он им помог? Бог с нами, Рейнхардт. И не какой попало. Сигфедр – Отец побед, Вотан – Неистовый, Отец павших. Не какой-то там раввин, призывающий подставить другую щеку.

Рейнхардт невозмутимо закурил трубку. Окружавшее его безумие приобрело размеры, при которых уже никакая реакция не имела смысла. Оставался только стоицизм.

– Кок, кофе и бутерброды на мостик! – крикнул он.

Оказалось, на берег сходят оба мистика в своих абсурдных костюмах опереточных рыцарей, переодетая валькирией Ева, четверняшки, остальные спасенные и капитан – в начищенных специально по этому случаю плаще и сапогах, в белом шарфе и со сверкающим рыцарским крестом на шее. И еще четверо отобранных матросов в помощь.

– Я схожу на сушу, – сообщил Риттер. – На это время возьмете командование на себя, Рейнхардт. Прикажите подойти как можно ближе к берегу.