–
– Только не говорите, что мне это кажется.
– Не буду. Честное слово. Просто… Я приложила очень много усилий ради того, чтобы скрыть это все. – Она немного подумала, потом сказала: – Я не старею, просто потому что не старею. Я… не могу.
– Почему?
Молчание. Тоби не спешил прийти ей на помощь и прервать его, но она все так же продолжала рассматривать свои колени. Ему вспомнились фотографии: ее ссутуленные плечи, неуверенное выражение лица.
– Ладно, – пробормотал он. – Видимо, надо переходить к следующему вопросу. Что это за злой старик в танцевальном зале?
При этих словах она вскинула на него глаза – изумленные, даже встревоженные. У него возникло пугающее ощущение, что она пытается заглянуть внутрь него.
– В детстве тебя преследовали ночные кошмары, – произнесла она.
– Они до сих пор меня преследуют, – ответил он.
– Так это его ты в них видишь? Этого злого старика?
Он кивнул.
– Мне каждый раз снится одно и то же. Он держит меня за запястья, и я не могу пошевелиться. Он ничего не говорит, только злобно ухмыляется. И это тянется и тянется.
При одной мысли об этом коленка у него задергалась. Ему пришлось придержать ее руками.
– В этом твоем сне ты – это ты? – спросила она. – Или кто-то другой?
Тоби нахмурился. Как он мог быть в своем сне кем-то другим, кроме себя самого? Эти сны всегда были настолько неотъемлемой частью его жизни, что он никогда не задумывался… И тут очередной кусочек головоломки встал на свое место, да так, что его до костей пробрала дрожь. Это был никакой не сон. Сны изменяются, хотя бы в мелочах. Не может каждую ночь сниться в точности то же самое. Но если это не сон, тогда что? Воспоминание? Чье?
И только теперь до него вдруг дошло с такой очевидностью, что сердце готово было выскочить из груди: это мамино воспоминание. Все это произошло с ней.
Она внимательно наблюдала за ним, но он решил ничего не говорить ей о своих подозрениях. Она никогда не подтвердит их, и потом, это было настолько чудовищно, что он просто не смог бы заставить себя произнести это вслух. Боялся, что расплачется.
– Так что это за старик? – повторил он вместо этого.
– Просто… злой старик, как ты и сказал.