23

Крейндел обеими руками держалась за пояс Тоби и молилась, чтобы они не убились.

Она примостилась на седле его велосипеда, неловко свесив ноги по сторонам заднего колеса. Тоби, стоя перед ней, крутил педали. Она умирала от ужаса при мысли, что сейчас потеряет равновесие, но он гнал велосипед по Риверсайд-драйв на юг достаточно быстро, чтобы их не болтало из стороны в сторону, и вскоре она уже приноровилась слегка наклоняться в сторону поворотов, как это делал он. С одной стороны мимо тек поток повозок и автомобилей, с другой стороны тянулись темные деревья и река – а посередине был Тоби, крепко держащийся за руль и поворачивающий голову в фуражке то вправо, то влево. Влажные волосы развевались у нее за спиной, ветер проникал сквозь тонкий плащ и чулки. Она поежилась и крепче вцепилась в его ремень.

– У тебя там все в порядке? – крикнул он через плечо.

– Наверное, – крикнула она в ответ.

На самом деле ее переполняло ликование. Воспитательный дом остался позади, она никогда туда больше не вернется – а уж чего стоило то, каким образом она его покинула!

Вода в реке стала непроницаемо темной, сквозь нее не просачивалось ни намека на солнечный свет.

Держа Йосселе за руку, Голем вела его вперед, в то время как он наблюдал за Крейндел. Его переполняло ее счастье, что она наконец-то покинула приют, ее восторг от поездки на велосипеде. Пара на улице нагоняла пару в реке; скоро Тоби и Крейндел обгонят их и уедут вперед. К облегчению Голема, присутствие Тоби не привело Йосселе в ярость – он испытывал лишь щемящую тоску оттого, что мальчишка может находиться с его хозяйкой на открытом воздухе, а он, Йосселе, – нет.

Они шли на юг по течению вдоль фарватера. Над ними проплывали паровые катера и баржи. Они шли мимо паромных пристаней и грузовых складов на берегах, мимо плавной луки пирсов Челси. Тут я впервые вышла на берег, сказала она Йосселе и показала воспоминание: ясный летний день, пароход, входящий в гавань, ее прыжок за борт. Как она выбралась из воды и пошла бродить по этому непостижимому городу.

А он в ответ поделился с ней воспоминаниями о долгих неделях, на протяжении которых прятался на мелководье под недостроенным мостом в ожидании, когда его позовет Крейндел. О густых запахах водорослей и моторного масла, о том, как свистит ветер в камышах. О пронзительных криках перелетных птиц, о первых заморозках, когда лето перетекает в осень.

Жаль, что я про тебя не знала, грустно сказала она ему. Она нарисовала эту картину в своем воображении, и он тоже увидел ее: как она пришла бы к его убежищу в глине на краю реки, как сидела бы с ним, разделяя его бдение, пока он ждал…