– Я просто хотел убедиться, что он… попал в нужное место. Он давно здесь живет?

– Много лет. Он вырос на этой кухне. Уверяю вас, он там, где и должен быть. Полагаю, вам уже пора ехать?

– Нет, я уезжаю только завтра, – сказал Кайт и склонил голову, давая понять, что понял намек. – Вам о чем-нибудь говорит фамилия Каслри?

– Нет.

– Его семья всегда носила фамилию Турнье?

– Насколько мне известно, да. А в чем дело?

– В поезде он говорил, что его фамилия Каслри.

– Ну, в поездах все лгут, – мягко сказал Сен-Мари и слегка дернул плечом, словно желая добавить: «Особенно если к ним пристает английский головорез». – Если вы надеялись получить вознаграждение, вынужден вам сказать, что мы небогаты.

– Нет. Я просто хотел его увидеть.

– Боюсь, это невозможно, – сказал Сен-Мари.

На лестнице послышались шаги, и появился Джо с корзиной грязного белья.

– Там холодно, можно мне посидеть с вами и полакомиться вашим марципаном? – спросил он у Сен-Мари по-французски и замер, увидев Кайта. Он его не узнал.

– Ну что ж, доброй ночи, – сказал Сен-Мари Кайту. – Не смею вас задерживать. – Он проводил его до двери. Когда дверь закрылась, Кайт услышал, как Сен-Мари сказал Джо, что это был попрошайка. Он ударился головой в стену. Кайт с ужасающей ясностью понял, что произошло. Джо Турнье был тем, кем должен был стать Джем Каслри, родившись в Лондоне, который оказался под властью Наполеона. Лондона, в котором жил Джем, больше не существовало, как и самого Джема.

Мог ли он похитить мужчину, который был выше его ростом, и довезти его до Эйлин-Мор, не причинив ему вреда? Даже если бы Кайт точно знал, что к Джему вернется память, он едва ли был способен это сделать.

– Он все еще здесь, – пробормотал Сен-Мари. – Нужно позвать жандармов.

На следующий день Кайт снова попытался поговорить с Джо, и его снова арестовали – за попытку похищения раба. Он провел два дня в заключении и, выйдя оттуда, уже понимал, как должен поступить. Он хотел отправить ему письмо – по крайней мере, оно бы попало в дом, – но у Джо не было никаких причин верить случайному письму от незнакомца. В конце концов Кайт вернулся на Эйлин-Мор, пересек границу и отправился в Сторноуэй. Стараясь ни о чем не думать, пошел на почту и оставил там открытку, попросив не отправлять ее до 1899 года. Женщина за стойкой заподозрила, что он ее разыгрывает, но пообещала выполнить его указания.

Когда Кайт вернулся в Эдинбург, Агата проводила эксперимент с лягушкой и лейденской банкой. Поверх платья она повязала фартук. Он поставил сумку в угол и сел на свободный табурет. Прошло три или четыре секунды, прежде чем сестра его заметила.