Кайту удалось взять воду и сдачу, не изменившись в лице и не глядя на деньги, и добраться до нужного купе. Но едва за ним закрылась дверь, как он прислонился к стене и снова достал из кармана монету. Та сияла новизной. Один франк тысяча восемьсот девяносто девятого года; на оборотной стороне было изображение человека и надпись «Наполеон IV».

– Джем. Посмотри… – Кайт замер, потому что, когда он открыл дверь, Джем подскочил. – Извини. Это тебе, – он дал ему воду. – Но посмотри на… Джем?

– Я забыл, что ты здесь, – сказал Джем.

– Агата тоже иногда забывает. Но…

– Нет… я… – Джем тряхнул головой, когда Кайт вложил монету ему в ладонь. – Извини. Что я…

– Это нормально?

Джем долго смотрел на монету.

– Нет. Здесь должна быть королева Виктория, – наконец он поднял глаза и улыбнулся. – Но все же, если французам нужны анахронизмы, мы их им обеспечим. Уверен, что моих знаний хватит для того, чтобы изобрести электромагнитный двигатель раньше срока.

Кайт хотел сказать, что никогда не видел человека, который бы оставался таким беззаботным перед лицом столь пугающих вещей, что у Джема особый дар, но это прозвучало бы слишком банально.

Джем уставился на свой бокал, и между бровями у него пролегла морщина.

– Как, я сказал, зовут королеву?

– Виктория.

Он прижал кончики пальцев ко лбу.

– Извини.

– Болит?

Джем коснулся своего шрама.

– Нет. Думаю, дело не в этом. Просто… все как будто в тумане. Это началось еще в Гаррисе, – сказал он и умолк с таким видом, словно собирался сказать что-то еще.

Кайт ждал, что он продолжит, но Джем просто допил вино и отставил стакан.

– Боже, чувствую, сегодня со мной будет скучно. У тебя случайно нет карт или… ну естественно, у тебя есть карты, – рассмеялся он, когда Кайт достал колоду из кармана.

Они играли на пуговицы. Джем их коллекционировал. Что бы на нем ни было надето, в карманах всегда был солидный запас.