Агнес кивнула.

– Он тебя преследует?

– Это мой папа.

Винни озадаченно вскинул брови. Потом вдруг стал очень серьезным и, глядя куда-то за спину Агнес, принялся накручивать на палец прядь рыжих волос. Вернее, не просто рыжих. В них играли оттенки красного, желтого, золотого – Агнес невольно засмотрелась. Не волосы, а раскаленная лава.

– Понятно. Ладно, можешь переждать здесь, пока он не уйдет. Под столом сидеть необязательно, вылезай.

Вылезать? Агнес бросила взгляд на входную дверь. Ее отец еще стоял снаружи. Через стеклянное окошко было хорошо видно, как он, держась за перила лестницы, отрешенно таращится на пакет с мясом у себя в руке, будто не может вспомнить, откуда тот взялся.

– Он больше сюда не зайдет, не бойся.

Агнес зло нахмурилась, снова повернувшись к Винни.

– Я не вру, – заверил тот. – Ты здесь в безопасности, честное слово.

Еще и честное слово! Агнес возмущенно замотала головой. Тогда Винни поднялся, одернул футболку и с вызовом прищурился.

– Вот что, Агнес. Сейчас тебе предстоит сделать важный выбор. Ты можешь взять меня за руку, – он приглашающе протянул Агнес раскрытую ладонь, – и тогда я докажу тебе, что не все люди – обманщики. Или ты можешь дальше прятаться под столом, хоть всю оставшуюся жизнь. Что выбираешь?

Агнес смотрела на Винни как завороженная.

– А если ты врешь? – боязливо пролепетала она.

– Не узнаешь, пока не проверишь. В этом весь подвох.

Сказав это, Винни улыбнулся такой некрасивой и в то же время ослепительной улыбкой, что Агнес захлопала глазами, потрясенная этим странным противоречием. Никогда она не видела подобной улыбки. Широченной, искренней и невероятно притягательной, несмотря на жутко кривые зубы, которые будто сражались за место у мальчика во рту. Сам Винни, судя по всему, своих зубов не стеснялся, если не гордился ими. «Неужели люди, которые так улыбаются, могут врать?» – подумала Агнес. И тут же напомнила себе, что конечно могут. У мамы тоже была неотразимая улыбка, но она бросила Агнес, хотя обещала, что не бросит. И папа, который раньше часто улыбался, оказался обманщиком. Он обещал Агнес, что всегда будет ее любить, а потом взял и разлюбил. Вот так просто. Если бы только он еще любил ее, она простила бы ему очень многое.

Разум кричал, что нельзя быть настолько глупой. И все-таки Агнес послушала сердце. Потому что верить кому-нибудь ей хотелось намного больше, чем сидеть в неудобной позе под столом. Именно это желание, а не сама вера, сподвигло ее на безрассудство. Понимая, что наверняка пожалеет об этом, Агнес взяла Винни за руку. Он одобрительно хмыкнул, крепко сжал ее ладонь и потянул, помогая подняться на ноги. После чего, ни слова не говоря, потащил к выходу на пожарную лестницу. Там все еще стоял отец, с уже начавшим подтекать пакетом в руке и сигаретой, свисающей с оттопыренной губы. У Агнес перехватило дыхание. Она в панике уперлась ногами в пол и попыталась вырваться, но Винни снова ободряюще улыбнулся ей. И она решила – пусть! Больнее ей все равно уже не будет.