То утро, когда Агнес встретила Винни, выдалось на редкость ясным. После затяжных дождей наконец распогодилось, над крышами домов ярко светило солнце, и лица прохожих тоже светились – все были непривычно доброжелательны, никуда не торопились, вежливо уступали друг другу дорогу. Только отец Агнес был мрачен и шел напролом. Продавщица мяса на рынке подпортила ему настроение, сказав, что его дочь выглядит неряшливо. Агнес едва исполнилось семь, и ее волосы были очень длинными и спутанными. Она боялась попросить отца постричь их или заплести, а ему самому это на ум не приходило. Злясь то ли на продавщицу, то ли на самого себя, он широко шагал вдоль Грязной улицы, размахивая пакетом с говяжьей вырезкой, и Агнес семенила следом, изо всех сил стараясь не отстать. Сердце ее бешено билось. Ей было страшно, что она может споткнуться и упасть, потому что тогда отец разозлится еще сильнее из-за испорченных колготок и дома ей крепко достанется.

Агнес почти бежала, не отрывая взгляда от асфальта под ногами. Погруженная в свои мысли, она не заметила приближающуюся машину, которая, проскользив колесом по огромной луже, обрызгала ее всю, от макушки до пят. Это произошло так неожиданно, что Агнес даже не пикнула. Просто застыла на месте с разведенными в стороны руками, как чучело посреди поля. Грязная вода насквозь промочила ее белую блузку. Стекала по лицу, по ее серебристой курточке и плиссированной юбке – какие уж тут испорченные колготки. Агнес так заколотило, что она могла только смотреть в спину отца и считать секунды до момента, когда он обернется. Раз. Два. Три. Он обернулся, и Агнес зажмурилась. Почему-то она всегда так поступала – зажмуривалась и замирала в надежде, что наказания не последует. В тот раз ей повезло: отца кто-то окликнул. Открыв глаза и поняв, что на нее никто не смотрит, Агнес воспользовалась возможностью и юркнула за газетный киоск неподалеку.

Перекинувшись парой слов с приятелем, отец принялся искать Агнес. И стоило ему осознать, что дочь сбежала, как на его лице появилось то самое выражение, которого она боялась больше всего, – неконтролируемая, униженная злоба. Теперь попасться было никак нельзя. Ладони Агнес вспотели. Из своего укрытия она наблюдала, как отец растерянно озирается по сторонам, – к счастью, вокруг было полно мест, где она могла спрятаться. Первым делом он отправился проверять ближайший салон связи. Как только он вошел внутрь, Агнес выскочила из-за киоска и понеслась прочь. «Только не оборачивайся!» – крутилось у нее в голове. Но когда киоск был уже далеко позади, она все же обернулась, и именно в этот миг отец, снова выглянувший на улицу, ее увидел.