– Ого, это очень здорово, Дейзи.

– Ты даже не представляешь, какое это счастье! Я должна как-нибудь отблагодарить Винни, а то он только притворился, что мы обменялись услугами. Пожалуй, испеку ему черничный пирог. Ничего, если я попрошу тебя его передать?

– Ничего… – неуверенно пробурчала Агнес.

Вообще-то, она еще не была готова видеться с Винни. Он слишком сильно ее обидел. Агнес могла простить ему многое: его холодность, эгоизм, доверчивую слепоту. Но не то, что он позволил ей любить его, собираясь исчезнуть из ее жизни навсегда. Агнес до смерти устала проигрывать женщине, которую ненавидела и которая, покинув Винни, только укрепила свою власть над ним. Память о боли, которую она причинила, померкла, оставив лишь горечь невосполнимой утраты. А человека, превратившегося в воспоминание, невозможно победить.

– Ты домой не собираешься? – спросила миссис Моргенбекер, и Агнес с трудом вынырнула из болота мрачных мыслей.

– Собираюсь.

– Что-то непохоже. Думаешь, я не заметила, что ты уже трижды протерла один и тот же стол?

– Разве?

– Ждешь кого-то?

– Вот еще! Никого я не жду! – возмутилась Агнес и, пресекая дальнейшие расспросы, ушла переодеваться.

Выйдя на улицу, она еще какое-то время постояла у дверей кофейни, выглядывая в толпе прохожих камуфляжную куртку Тейта. Но гордость взяла верх, и Агнес направилась к дому. Ноги в розовых кедах нещадно мерзли. Агнес сосредоточилась на том, чтобы не промочить еще одну пару обуви, и старательно огибала лужи, сверкающие огнями Нижнего города. Со всех сторон доносились смех и громкая музыка. Парни и девушки, разодетые во все лучшее, размахивали портативными колонками и распивали алкоголь, передавая бутылки из рук в руки. Танцевали, обменивались номерами телефонов, фотографировались у машин подороже. Обычно Агнес нравилось наблюдать за тем, как веселятся другие люди. Но сегодня это дружное, выпяченное напоказ веселье будто подсвечивало ее собственное сиротство.

Агнес чувствовала себя дважды брошенной. Если раньше она никак не могла перестать думать о Винни, то теперь и Тейт отказывался выходить из головы. Не то чтобы он был ей что-то должен, но всего за пару дней Агнес успела привыкнуть к безмятежной радости, которую испытывала при мысли о нем. О том, как на рассвете он будет ждать ее у подъезда, играя с Люсиль обломком ветки, а вечером – у входа в кофейню, распугивая потенциальных посетителей своим суровым видом. О том, как будет молча следовать за ней, пока она будет идти мимо «Пинтограммы» или мимо баскетбольной площадки, высоко подняв голову и вместо земли ощущая под ногами облака.