– Не проголодался?

– Нет.

– Значит, на вас не заказываем. Эрл, звони в «Корлеоне»! Твоя очередь проставляться.

Усевшись в кресло так, чтобы держать Винни и Тейта в поле зрения, Люк завел с Патриком долгий эмоциональный спор о том, нужны ли в пицце ананасы. Пытка ожиданием продолжилась. Морщась от боли в местах, куда пришлись самые сильные удары, Тейт развлекал себя изучением окружающей обстановки. Бильярдная утопала в полумраке – подсвечивались только столы, за которыми шла игра, и барная стойка. Взгляд Тейта скользил по подвешенным за ножки бокалам, бутылкам дорогого алкоголя на полках и оленьим рогам в углублении в стене над камином.

Неудивительно, что он никогда не стремился здесь задерживаться. И что сейчас он испытывал скорее отвращение, чем страх. Эта бильярдная почти не отличалась от тех, в которых часто зависал Бенджи, – для Тейта не было ничего привычней бессмысленного ожидания между актами насилия в подобных местах. Все это уже происходило с ним, с той лишь разницей, что до сих пор никому не приходило в голову его спасать. Тейт снова посмотрел на Винни, который все продолжал корчиться в муках – необходимость сидеть на месте явно сводила его с ума. Это его мельтешение ужасно мешало думать. И никакой пользы его непрошеная помощь в итоге не принесла. Но в то же время само по себе присутствие Винни рядом было единственным, что не позволяло перепутать прошлое с настоящим.

– А твои кореша знают толк в издевательствах, – прошептал Винни, чуть наклонившись вперед. – Мы что, до утра тут будем торчать?

– Может, и дольше.

– Ты как будто рад. Чему улыбаешься, не понимаю?

Причин радоваться действительно было немного, и большинство людей на месте Тейта переживали бы сейчас за свою жизнь или хотя бы за свои пальцы. Но дело в том, что Тейт уже много лет был неисправен. Все совокупное зло всех параллельных вселенных не могло ни удивить его, ни напугать. Зато что-то в глубине его сердца горячо откликалось на малейшие проявления неравнодушия, будь то ласковое прикосновение руки или тем более штурм бандитского логова долбанутым панком с баллончиком розовой краски наготове.

В детстве Тейт совсем не так представлял своего спасителя. Он воображал супергероя в маске или какого-нибудь принципиального следователя, не прогибающегося под власть имущих. Но в реальности вышло даже круче, чем в фантазиях. А на то, что операция по его спасению провалилась, ему было наплевать. Раньше Тейт думал, что если ураган внутри него уляжется, то он останется совершенно пустым и неспособным ничего чувствовать кроме отупляющей усталости. Но оказалось, что чувства, однажды похороненные, имеют свойство прорастать заново даже на выжженной земле.