Разумеется, про свою идею он не забыл. С начала нулевых, когда лабораторий генотипоскопии в системе МВД становилось все больше и больше с каждым годом, он, со свойственной ему педантичной тщательностью, проводил исследования генома несчастных девушек, задушенных таинственным Сфинксом. Вы сегодня говорили про то, что серии из пяти убийств продолжались, но не расследовались, а дела прекращались по различным основаниям, –  Генрих Осипович рассказал мне об этом пять лет назад. Из отдела экспертизы трупов он перешел на позицию руководителя гистологической лаборатории: во-первых, это исключало необходимость подписывать заведомо ложные заключения судебно-медицинских исследований, что претило его совести; во-вторых, облегчало коммуникацию с различными учреждениями, куда он отправлял под разными предлогами раздобытые образцы ДНК, как правило, вместе с заявками на исследования по другим делам. В итоге ему удалось провести генетический анализ четырнадцати жертв Сфинкса с 2003-го по 2015 год. В 2018-м, как вам известно, убийца пропал. Генриху Осиповичу к тому времени было уже изрядно за семьдесят, и он опасался, что результаты его изысканий пропадут, когда произойдет неизбежное. Близких родственников он не имел, но даже если бы и не так, все равно доверить подобную информацию жене или детям решился бы вряд ли. Я много лет оставалась его другом и единомышленником; он знал, что не просто может довериться мне, но что я пойму всю серьезность и ценность того, что попало мне в руки.

– Он нашел то, что искал?..

– Да, –  Леночка Смерть кивнула. –  По его словам, удалось выявить уникальные индуцированные мутации, которые не встречаются ни в одном известном науке человеческом геноме, но являются общими для всех жертв Сфинкса. Проблема в том, что в генетике я разбираюсь весьма поверхностно, а Генрих Осипович не объяснил мне, в чем именно заключена выявленная общность. Пять лет назад он просто попросил сохранить его флешку и сказал, что время для огласки выводов еще не настало. Знаете, я страшно любопытная по натуре, просто беда, и, признаюсь, сунула нос в его документы: там несколько десятков таблиц с результатами различных тестов по каждому образцу, всего больше трех сотен файлов, причем без расшифровки и комментариев, просто цифры, буквы, аббревиатуры, похожие на математические формулы –  в общем, для понимания сути нужна экспертность, которой я не обладаю, а привлекать кого-то для помощи в расшифровке означало бы нарушить доверенную мне тайну.

– Лена, вы сказали, что Генрих Осипович упоминал меня?