– Она сказала, что это месячные, –  неловко ответил я.

Вера вздохнула и закатила глаза.

– Боже мой, как ты жизнь-то прожил! Не удивлюсь, если ты в ближайшее время узнаешь, что тебе предстоит стать отцом.

Я совершенно не мыслил себя в такой роли, но почему-то мысль о том, что Машенька может родить от меня ребенка, странно будоражила и привлекала еще с нашей первой ночи: тогда я сказал ей, как мне нравится ее запах, и она ответила, что это признак идеальной биологической совместимости, что-то, связанное с аллельными генами, когда нравится даже запах пота.

Ее пот пах цветами.

Скучающий ветер было затих, как будто подслушивая за окнами наш разговор, но не нашел для себя ничего интересного и снова принялся бросаться мелким серым дождем. Темнело. Из Верхней гостиной послышалось: «Захар! Захаааааар!»

– Я уверен, что вся эта история наскучит ей не позднее нового года.

– Ошибаешься, –  серьезно сказала Вера. –  Эта девочка теперь никогда от тебя не уйдет. И тебя тоже никуда не отпустит.

Но я и сам не хотел уходить, хотя и чувствовал себя так, словно сел играть за стол с большими ставками, имея лишь сотню рублей в кармане. У меня было чувство, что Машенька как будто нашла в моем сердце клочок земли, откуда недавно с корнем был вырван цветок, упала в эту растревоженную, как свежая рана, землю светлым семечком и взошла ростком, пробивающимся яркой зеленью блестящих листочков над черной землей; это наполняло меня смутной тревогой, но вырвать этот росточек я был не в силах, так что оставалось только беречь его и ждать, что из всего этого выйдет…

– Ты не Белая Дева, –  сказал я, когда Машенька отсмеялась. –  Ты нежный цветочек.

– Да, я венерина мухоловка! –  продолжала веселиться она. –  Ладно, ты же рассказывал о том, как мальчишки свои курсовые защищали перед Дуниным. Про Никиту с Эльдаром я поняла, а другие?

В субботу курсовую работу защищал только Филипп: Василий Иванович с Лаврентием были еще первокурсниками, а изыскания Вольдемара в его подвальной лаборатории являлись общей фигурой умолчания и деликатно не упоминались никем.

В отличие от драматического представления в ночь на субботу, презентация проекта Филиппа проходила вполне буднично, можно даже сказать, академично. В Аудитории собрались Аристарх Леонидович с Дуниным, оба немного бледные и одутловатые после обильных и продолжительных возлияний, последовавших по возвращении в Усадьбу, я и Вера. На широком преподавательском столе установили большой компьютерный монитор и положили раскрытый металлический кейс с пультом дистанционного управления, за который уселся Филипп. Включился экран, и присутствующие увидели, как стремительно уносится назад поникшая трава, кочки и ямы пустоши под крыльями низколетящего дрона.