Ответом мне был пронзительный крик.

В первый момент я отпрянул в ужасе, но тут же с силой врезался плечом в дверь. С тем же успехом можно было пытаться таранить стену: крепкое, толстое дубовое полотно, окованное железом, надежно укрепленное в мощных притолоках –  настоящая дверь замка, способная защитить любую принцессу от нападений врагов.

Если только враг не проник уже внутрь.

Крик повторился снова, полный боли и ужаса. Я попробовал ударить ногой, но площадка была слишком узкой, и не получалось не только сделать хотя бы короткий разбег, но даже как следует оттолкнуться спиной от стены. Судя по тому, что дверь даже не вздрагивала от моих толчков и ударов, она была не заперта изнутри на засов, но закрыта на ключ.

Машенька опять закричала. Теперь в ее крике явственно слышался зов о помощи, и мне показалось, что я различил свое имя. Я скатился по лестнице, пролетел насквозь Усадьбу через залы и коридоры от одного до другого крыла, пинком распахнул дверь казармы и заорал:

– Тревога!!!

Свет фонаря вспыхнул мгновенно. Граф, мигая спросонья, в сизых кальсонах и теплой фуфайке, стоял передо мной; откуда-то сверху упал Резеда, неловко приземлившись на Праха и заматерившись.

– Тревога! Нападение на госпожу фон Зильбер! Всеволод, ключи, револьвер, со мной!!!

Граф, расталкивая Праха и Резеду, бросился к железной двери оружейки и загремел замком. Резеда, прыгая на одной ноге, натягивал брюки. Издалека донеслись крики: теперь их услышали все. Я застонал.

– Граф, ради всего святого, быстрее!

Запищали клавиши кодового набора, дверь распахнулась, и через несколько секунд Граф уже несся сквозь темноту рядом со мной, с фонарем в одной руке, большой связкой гремящих ключей в другой, одновременно пытаясь кое-как натянуть на себя портупею. За нами грохотали шаги Праха и Резеды. Где-то хлопнула дверь. Пронзительные крики, разрезающие тишину, сводили меня с ума. Мы пронеслись через Мозаичный зал, Граф взялся за ключи, отпер дверь, и мгновение спустя я ворвался в темноту апартаментов Девичьей башни. В этот миг крик прервался. Я бросился по лестнице вверх, вбежал в спальню и встал, перешагнув порог. Рядом со мной, споткнувшись, остановился Граф.

Спальня выглядела местом отчаянной смертельной схватки: с постели сброшены покрывала, посередине валялось перевернутое кресло, тяжелый комод сдвинут так, как будто в него врезались изо всей силы, а рядом с ним на ковре я заметил большой перстень с зеленым камнем на порванной серебристой цепочке. В неверном свете камина и канделябров мы увидели Вольдемара: его глаза, почти закатившиеся, бешено вращались, оскаленные мелкие острые зубы и тонкие губы покрывала белая пена и алая кровь; он обхватил Машеньку сзади за горло сгибом локтя и душил. Она изо всех сил вцепилась побелевшими пальцами в его руку, но сознание уже оставляло ее, глаза были зажмурены, лицо покраснело, а на левом плече, под безжалостно разорванной тканью белого платья, зияла страшная глубокая рана, похожая на укус.