– Вика стала четвертой жертвой, –  сказала Алина, –  и, как обычно, убийца не пощадил никого из тех, кто оказался с ней рядом. Вы чудом избежали участи оказаться пятой и последней.

– Не столько чудом, сколько благодаря Родиону, –  томно откликнулась Машенька. –  Это его выстрел остановил Вольдемара, когда я уже практически лишилась чувств, хотя для того ему понадобилось отобрать револьвер у начальника охраны Усадьбы! И все это за несколько ужасных мгновений! Знаете, все ведь произошло так быстро: брат пришел ко мне около полуночи, сказал, что хочет поговорить о подготовке к празднованию Самайна, мы поднялись в комнаты наверху, и вдруг он набросился на меня, как безумный! Я успела закричать, и это спасло мне жизнь, потому что затем я почти ничего не помню и даже не ощутила боли, когда Вольдемар так страшно укусил меня за плечо…

Она содрогнулась и замолчала. С длинных ресниц сорвалась и покатилась по белой щеке хрустальная слеза.

– Простите, –  с чувством произнесла Алина. –  Я ошибалась, полагая, что в Усадьбе вы будете в безопасности, и сама послала вас в руки убийце. Увы, но мой покойный коллега был прав: угроза исходила не извне, а изнутри вашей собственной семьи.

– Ах, не вините себя! –  воскликнула Машенька. –  Я и сама не могла подумать, что Вольдемар на такое способен. Но ради чего он взялся продолжать страшное дело нашего деда? Неужели действительно причина в наследстве? Или это передалось генетически?..

– Боюсь, мы этого теперь никогда не узнаем. Но главное, что все кончилось и уже повторится едва ли.

Она осторожно взяла Машеньку за руку, и та ответила слабым пожатием. Они стали прощаться.

– Я хочу как можно скорее вернуться в Усадьбу, –  сообщила Машенька. –  Несмотря на страшные события последних дней, там я чувствую себя покойнее, да и папе сейчас очень нужна моя поддержка и помощь.

Алина хотела было попросить передать привет ее героическому спасителю, но сдержалась.

В просторном коридоре сквозь витражи лился золотистый небесный свет; бородатые античные старцы провожали молчаливыми взглядами. Она вышла из больницы, прошла через уютный небольшой сквер и села в автомобиль. На душе и в мыслях было безмолвно и пусто.

Чуть больше двух недель назад она видела, как застрелили Адахамжона, была жестоко избита, едва не погибла сама, выпустила семь пуль в тело уже агонизирующего убийцы и долго восстанавливалась от последствий физических травм и нервного потрясения, а едва оправившись от него, вдруг узнала, что убитый товарищ почти наверняка содействовал тем, кто покрывал последователя серийного душителя, которого они вместе пытались найти. Алина тогда не сказала об этом Зое, предпочитая одной переживать боль предательства. Потом самым неожиданным и драматическим образом отыскался тот, кто давно исчез из ее жизни и кого она так и не способна оказалась забыть, причем в роли то ли охранника, то ли любовника, то ли кого-то вроде верного рыцаря наследницы титула и огромного состояния, удачно совмещающей это в себе с аномальной генетической мутацией, прямым родством с маньяком-убийцей и одновременно с серьезными шансами стать жертвой продолжателя его дела. Осколки своего застывшего и разлетевшегося в дребезги сердца она тогда тоже не показала никому, хотя и думала при случае, может быть, поделиться переживаниями с Зоей –  но вот прошло несколько дней, и Зои не стало. В тот день Алина уснула каким-то мертвецки непроницаемым сном, а когда проснулась уже после заката, с трудом понимая, кто она, где и когда, то увидела пять пропущенных звонков от подруги и одно короткое и страшное сообщение: