– К чему эта преамбула?

– Простите, я немного увлекся. Но вот, к примеру мой несчастный племянник Адахамжон. Его растили в очень чуткой семье, где ни разу не повысили голос, не говоря уже, чтобы наказать или ударить, и что в итоге? Пока от него требовалось, чтобы он просто сообщал нам о ходе вашего расследования, выдавал вам информацию под нашим строгим контролем и вовремя сообщал о вероятных осложнениях –  вот как в ситуации с выжившей свидетельницей или с прядью волос Белопольской, –  он еще худо-бедно справлялся, пусть и терзался времени от времени рефлексией. Но потом все стало серьезнее. Вы совершенно отказывались понимать намеки и принимать от нас знаки доброй воли: ну, отчего же было не согласиться на выгоднейшее предложение господина Безбородко и не отказаться от погони за призраками? Не оценить довольно широкий жест в отношении вашего батюшки? Это, кстати, стоило нам немалых усилий и средств. Уже тогда нам стало понятно, что пора перейти к решительным мерам, но Адахамжон проникся к вам и вашей подруге симпатией и взялся уговорить принять его версию, чтобы отвести подозрение на членов семьи, и, конечно же, не преуспел. Ну, а когда вы довольно хитроумно взяли у Марии Аристарховны образец ДНК, медлить более было нельзя. Все, что требовалось от Адахамжона, –  это убедить вас в том, что он отыскал истинного убийцу, и привести в нужное место. В живых не должны были оставаться ни вы, ни этот отвратительный Шинкарев. Мы даже сделали так, что вашу помощницу задержали в метро. Но увы! Мой мягкосердечный племянник оказался не в состоянии просто нажать на спусковой крючок пистолета.

Алина вспомнила Адахамжона, его педантичную тщательность во всем, что касалось работы, и подумала, что упомянутая его дядей симпатия наилучшим образом объясняет, почему он послал ей ссылку на все папки своего внешнего диска. Случайность или волнение были тут ни при чем.

– Почему в таком случае я до сих пор жива? В больнице меня можно было бы легко отправить на тот свет при помощи простого укола –  так же, как меня усыпили в тот день, когда были убиты Зоя с сестрой, а с ними еще пять человек.

– Такова воля Марии Аристарховны, –  многозначительно ответил Амон, –  которая бывает подчас непредсказуемой и часто меняет мнение под влиянием эмоций или момента. В конце концов, она ведь, по сути, еще почти что ребенок. Ваша победа в рукопашной схватке над противником, перед которым спасовали бы девяносто девять из ста мужчин, так впечатлила ее, что она распорядилась оставить вам жизнь.

– Но к чему был разыгран весь этот спектакль с мнимым нападением брата?!