– Каких? –  не сразу сообразил я.

– Ну, которые рыли траншею вдоль ограды. Послал Скипа за деньгами в город, потом поехали к ним, и я каждому выплатил по два миллиона, как обещал.

– Наверное, они были счастливы?

– О да, –  подтвердил Филипп. –  Настолько, что решили не прекращать работу. Сказали, что, если бесплатно столько копали, то теперь-то уж и подавно. Говорят, кредиты сейчас раздадим, женам с детьми подарки купим и заживем. Даже решили работать в две смены, днем и ночью, чтобы дело быстрее спорилось. Уже совсем рядом со старым кладбищем роют.

– Вы же сказали им, что денег больше не будет? И что они свободны?

– Да, но они не хотят быть свободными. Они хотят продолжать копать.

Мы проводили с Машенькой вместе все дни, вечера и ночи –  порою почти без сна. В камине ее будуара жарко пылал огонь, ночь окутывала Девичью башню, как плащ-невидимка, и мы до утра занимались любовью, обсуждая в перерывах планы на будущее и разговаривали часами, прерываясь иногда для любви.

– Мы будем оставаться здесь, пока не решится ситуация с этой глупой папиной Академией, –  говорила Машенька, приподнявшись на локте, а я смотрел в ее иссиня-серебристые, как звездные небо, глаза. –  Когда все посторонние отсюда уедут, я отошлю папу в его городскую квартиру, а дальше нам предстоит решить, как поступить лучше: оставить тут, например, Архипа присматривать за Усадьбой и криптой, а самим перебраться в дедушкину квартиру на Мойке или все-таки жить тут… Что ты так на меня смотришь?!

И она смеялась серебряным смехом, от которого у меня внутри как будто бы таял воск.

– Хочешь, спою тебе?..

Эти несколько коротких ноябрьских дней и бесконечно длинных, непроницаемо черных ночей в холодной, окутанной мраком старой Усадьбе были счастливейшим временем моей жизни.

Да, время Усадьбы Сфинкса подходило к концу, и наше тоже близилось к завершению.

В обстановке упадка и хаоса кроме Графа хотя бы какую-то видимую стабильность поддерживала Вера, продолжавшая ежедневно вести свои лекции несмотря на то, что осталась единственным действующим преподавателем в Академии, ибо Аристарх Леонидович заперся в своей башне, а я был слишком занят в другой. Туманным утром после той страшной ночи, когда я застрелил Вольдемара, она постучалась ко мне в комнату. Я не спал, думал о Машеньке и в задумчивости листал книгу Компендиума, стараясь успокоить себя поиском числовых закономерностей.

– Решил подтянуть математику на досуге?

– Нет, это просто странная книга из семейной библиотеки фон Зильберов, которую некоторые почему-то считают очень важной.