«Какое прелестное дитя!» — снова прозвучало в голове. — «Поймай-ка мне его, Парька!»

Парька спустил тетиву. Стрела с серебряным наконечником вошла точно в горло.

Упыри — твари опасные, но очень глупые. Даже дикие животные умнее их. Убедившись, что все сдохли, Парька пересчитал тела и отволок на задний двор.

Сгорели они быстро.

Уже вечерело. Нужно приготовиться — могут появиться новые гости. Спрятать все улики и отрепетировать как следует свою ложь. Их не должно насторожить отсутствие хозяина.

Ничего сложного в этом нет. Граф неоднократно покидал свое обиталище. То один, а то и вместе с графинями. То отправлялся в романтические поездки, то подолгу охотился, а то улетал в Скозар, ко двору Кровавого Князя.

В этих случаях хозяйство оставалось на Парьке — все равно плата с гостей не берется. Всякий вампир обязан давать кров другому вампиру.

Так что ни первый, ни второй, ни третий гости ничего не заподозрили. Парька развлекал их музицированием, подал холодные закуски. С сожалением сказал, что скотина подцепила какую-то хворь, заменить ее не успели, и граф заранее просил принести извинения.

Двое из гостей отнеслись к этому спокойно. Вампирам не обязательно есть каждую ночь. Они без проблем могут поститься до десяти-двенадцати суток.

Но третий был с долгой дороги и сильно проголодался. Ужасно возмутившись, он смерил Парьку недобрым взглядом и заявил, что слетает поохотиться сам, пока не рассвело, но гостеприимство графа Энневекле его сильно разочаровало.

Парька облегченно выдохнул. Он ужасно боялся, что голодный гость пожелает перекусить им самим.

Но этот страх был даже полезен. Он хорошо скрыл ложь. Все гости подумали, что он просто боится за собственную жизнь, сообщая неприятную новость.

К счастью, вкушать от чужих прислужников не принято. Это как чужого кота пнуть. В гости тебя после этого точно не позовут — кому такое понравится?

К следующему полудню все трое гостей были мертвы и развеяны над рекой. Среди них не было графов или хотя бы баронов, и такие радикальные меры не требовались, но Парька решил перестраховаться.

А закончив с этим, он нерешительно спустился в подвал. К скоту, некормленому со вчерашнего утра.

Шум он услышал еще издали. Обычно пленники сидели тихо и почти не шевелились. Покорно ели, покорно справляли нужду. Много спали. Периодически Парька их мыл, чтобы графу не вдыхать амбре нечистот.

Но теперь с них спало прежнее оцепенение. Из замка ушла сила владычества. Люди не сразу, но пришли в себя — и осознали, где находятся.

Теперь они гомонили, плакали, пытались выбраться. Кто-то тряс решетку, кто-то пытался выворотить ее из каменной кладки.