Атеа взгромоздилась на нее, как огромный кот, и теперь, словно тот самый кот, топталась кулачками у нее на плечах. С трудом разлепив тяжелые веки, Меред оглядела девушку, и нещадно колотящий ее озноб тут же вернулся: Лебедю, казалось, холод комнаты был нипочем — в белой ночной рубахе она напоминала то ли духа, то ли морок, и Меред с трудом подавила желание сбросить ее с себя и завернуться в одеяла еще сильнее.

— Богиня, что?

— Мне приснился сон! — радостным шепотом заявила ей Атеа, принявшись закапываться ногами в складки теплой ткани. Когда ее ледяные ступни нашли ноги Меред, Птица еле успела прикусить язык, чтоб не завопить во всю глотку. Клацая зубами, девушка недовольно поинтересовалась:

— И тебе нужно было сообщить мне об этом именно сейчас?

— Именно сейчас! — та энергично закивала, — Ты же знаешь, Меред, дорогая, я забываю сны. Но этот…

Всеми силами стараясь отпихнуть ноги Атеа подальше, Меред села на скрипучей постели, обреченно прощаясь со сном. Надеяться на то, что мягкая дрема вернется к ней и заберет от холода в свои объятия, уже не приходилось. Атеа тоже заворочалась, устраиваясь на ее коленях и ввинчиваясь в ее кокон из одеял, и кожа Лебедя была ледяной. Машинально прикрыв ее тонкие плечи ладонями, чтоб хоть как-то согреть, Меред проворчала:

— Ну и? Рассказывай уже.

— Я видела баб! — ее кудри щекотали подбородок Меред, а в свистящем полушепоте слышался детский восторг. Меред закатила глаза, ощущая легкое раздражение.

— Почему я не удивлена… И ради вот этого ты меня разбудила? Сообщить, что тебе в очередной раз снились какие-то женщины?

— Да не поняла ты ничего, — отмахнулась от нее Атеа, — Это были не обычные бабы. Я видела Птиц!

— Почему я не удивлена, — снова вздохнула Меред, — Послушай, ну когда тебе снилось что-то иное? Причем здесь я? Давай-ка, иди и засыпай. Они все будут твои, да-да. Дай мне поспать, пожалуйста — и сама отдохни.

— Меред из Паррена, ты выслушаешь меня, ясно тебе? — сердито зашипела Лебедь, заворочавшись и немедленно отдавив локтями печень Меред. Провозившись еще несколько минут и наконец устроившись так, чтоб та ни рукой, ни ногой шевельнуть не могла, Атеа наконец успокоилась, упираясь подбородком в переплетенные пальцы. Меред кривилась, ощущая ее локти на своих ребрах, но молчала, — Так вот… Ты даже представить себе не можешь! Я не совсем поняла — сон был странный, — сбивчиво начала она. Меред ощутила себя великомученицей на людной площади, которая просто должна вытерпеть посланное ей испытание, и сдалась, — Они все были с крыльями. Целая куча баб…