Мимо промчались всадники — стражи гнались за каким-то мелким воришкой, юркнувшим куда-то в неприметный переулок. Атеа успела заметить лишь длинное красное перо на съехавшей набок шапке, а затем снег из-под конских копыт, взметнувшись вверх, брызнул белыми холодными искрами во все стороны, и недовольные женщины защелкали языками, отряхивая с теплых плащей снежные хлопья. Атеа лишь ухмыльнулась, мысленно пожелав мальчишке удачи: в Гильдии одно время она близко дружила с девочкой, выросшей на улице, а потому к вот таким вот бродягам питала что-то, отдаленно напоминающее нежность. Естественно, пока те не пытались поживиться за ее счет.

Она и сама не заметила, как добрела до дома Виаллы. Ночь еще нескоро накроет город тяжелым одеялом, а потому до встречи с давешней подругой у девушки оставалось еще довольно много времени. Поразмыслив немного, Атеа уверенно подошла к высокой решетке, на этот раз решив воспользоваться парадным входом. Стражники и рта не раскрыли, и слова лишнего не сказали, когда она, растягивая губы в самой пакостной своей улыбке, порхнула мимо них легкокрылой птичкой и буквально взлетела по ступеням на высокое каменное крыльцо, рывком распахивая двери. В помещении было тепло, и руки сразу же немилосердно онемели. Лебедь морщилась, растирая тонкие пальцы — однако пока что с нее было довольно прогулок, и ныне хотелось посидеть у камина, вытянув ножки к огню и попивая что-нибудь горячее. Служанка, встретившая ее у двери, не успела даже приветственное слово вымолвить — Атеа наградила ее легким шлепком чуть пониже спины и доверительно заглянула в расширившиеся от удивления глаза.

— Так, сладкая, я проголодалась и замерзла — поэтому развороши-ка всех, кого нужно. Пускай в моих покоях разожгут камин, и туда же пускай принесут что-нибудь вкусное и сытное, хорошо? Госпожа Атеа совсем умаялась.

Девочка, справившись с собой, церемонно кивнула, и в следующий момент ее словно ветром сдуло. Довольно зажмурившись и потянувшись, Атеа сбросила с плеч тяжелый плащ, оставив его неопрятным ворохом лежать на натертом до блеска паркете, а сама направилась к лестницам на второй этаж, где ей выделили уютную комнату, по размерам ничуть не уступающую Белому Залу в Гильдии. Там она наконец смогла стянуть с замерзших ног сапоги, вынув Крыло из-за голенища, и с наслаждением прикрыть глаза, ощущая, как тело начинает отогреваться. Пока подоспевшая служанка копалась возле камина, Лебедь отыскала стянутую в узел шнуровку на спине, резко дернула за ленту, и дышать сразу же стало легко и свободно. Когда девчонка, поклонившись, скрылась за дверью, Птица подтащила к камину, в котором на поленьях уже трещал огонь, уютное глубокое кресло и опустилась в него, по-кошачьи далеко вытягивая ноги и откидывая голову назад. Кожу больно что-то укололо, и Лебедь, недовольно зашипев, поспешила выдернуть из волос шпильки, что держали на макушке сложные косы. Женщины Расфаля любили собирать волосы так, чтоб часть из них оставалась свободной, а часть заплеталась причудливым ворохом, открывая лицо и подчеркивая нежность шеи и плеч…