Мэг прогнала всех прочь, зная, что все свершится ночью. Накануне Лореотт опустел, и теперь оставалось проводить тех, кто плоти и крови не имел, но кто сам был кровью столько веков… Столько веков… Живой водой тени стекали вниз, струились ручейками вдоль колонн и арок, и ее слепые глаза почти видели это сквозь великую пустоту мира. Потоками дождя они уходили в землю, чтобы однажды, через тысячи лет или в следующую секунду прорасти другим чудом, новым чудом. Лореотт рассыпался, обращаясь перстью и прахом, из которого потом явятся новые чудеса. Ничто не исчезало бесследно — и ее тени, уходя, хранили эту великую память, и сейчас ей впервые за такое долгое время стало легко.

Она видела, как первый, совсем крохотный, сталактит сорвался с высокого потолка вниз. Она видела, как древняя энергия впитывалась в тугую неподатливую плоть земли, размягчая и делая ее живой. Она видела солнечный свет сквозь зеленое кружево листвы, видела капли дождя на сосновых темных иголках, звонкие ручьи, сбегающие вниз с крутых склонов и теряющиеся в густом вересковье. Видела саму себя — юную, прекрасную, весеннюю.

Мэг раскидывала руки и кружилась, подставляя ладони ливню. Вода стекала вниз по ее волосам, превращая их в плавленое золото, и на губах ее осталась сладость дождевых капель. Она видела черные тучи, пропарываемые отблесками молний, и под босыми ногами ее дышала теплом влажная земля, а отяжелевшие травы гнулись к ней, ложась по ветру. Юная эльфийка смеялась, и весь мир пел, звонкий и такой радостный. В этой буре, в этой страшной силе стихии, вырвавшейся на свободу, тоже был бог.

В том, что в этот миг рушился древний белый город, был бог.

В том, что все, чем они жили, рассыпалось пеплом, она видела улыбку бога.

У дубовой рощи, сонно шелестящей листвой, ютился крохотный деревянный дом. Вода сбегала вниз по крыше, срываясь со стрехи и путаясь в густой траве у крыльца. Она шла к нему, босая и простоволосая, зрячая, юная, и сердце ее ликовало и пело. Перед глазами стояла узкая тропка, едва намеченная среди переплетения росистых стеблей и листьев, чуть выше — мокрый выступ деревянной ступени, тень, а еще выше — плавный изгиб светлой ступни, потемневший намокший от дождя край подкатанных штанов, кисть руки, расслабленная и светлая…

…Оглушительный треск разорвал тишину в клочья, и тонкий высокий мост, переброшенный от Дома Королевы к основному массиву сталактитов, задрожал, пропоротый трещинами, а затем первая глыба откололась от монолита, падая вниз…

…У нее были серые глаза молодого бога, родинка на левой щеке и до боли родная улыбка. Инведаар глядела на нее, и на донышке ее радужек бликами на воде дробились отблески света. Она разомкнула руки, делая шаг навстречу Мэг, и ее смех смешался с громовым раскатом. Мэгавар рухнула в ее объятья, вдыхая ее запах, вцепляясь пальцами в теплые плечи и выдыхая: