— Да неужели запамятовал, господине?.. — смело бросилась в атаку княгиня, без особого труда вырвавшись из лап обомлевшего Репрева. — Василиса Патрикеевна я, Игоря Ратичского вдова, Кащея Бессмертного супруга законная!

— Э?.. — нахмурился татаровьин, чуть опуская нагайку. — Чего?..

— Да ты ж сам там был, сам видел, как царь наш меня в колесницу летучую поклал!.. — грудью наседала на Калина Василиса. — То ли вправду с памятью беда?!

— Не припоминаю что-то… — почесал в затылке Калин.

— Да вы, гляжу, все здесь подурели! — уперла руки в бока княгиня, не давая кащеевым прихвостням и минуточки опомниться. — А в зале-то тронном?.. На совете вашем?.. Вы же все там были, когда меня ваши медные болваны приволокли!..

— Железные! — взревел Сам-с-Ноготь.

— Вот-вот! — обрадовалась Василиса. — Вот и тогда ты, господине карла, то же самое сказал! Хотя по чести, кому какая разница — железные ли, медные ли…

— Это как это какая разница?.. — выпучил глаза Сам-с-Ноготь. — Ты, девка бестолковая, говори, да не заговаривайся!.. Хотя да, теперь припоминается что-то…

— Не шибко ты похожа на кащееву наложницу… — с сомнением оглядел княгиню Калин. — Скорее уж на черного мурия…

— Она говорит правду, — пророкотал подошедший сзади Тугарин. — Василиса Патрикеевна — пятидесятая супруга нашего царя. Хотя я не понимаю, зачем на ее лице сажа — это так теперь принято среди человечьих самок? Зря — это некрасиво.

Василиса торопливо коснулась лица — так и есть, следы копоти. Сама не заметила, когда успела перемазаться. Видно, еще во время полета на Горыныче.

— И еще я не понимаю, что она здесь делает, — положил ей на плечо когтистую ладонь Тугарин, другой рукой отбирая у Репрева шапку-невидимку. — Все жены царя должны находиться в своем загоне… Я отведу ее туда.

Василиса протестующе пискнула. Но могучий людоящер приподнял ее за шкирку одной рукой, встряхнул, будто котенка, и с легкостью потащил к черному зеву Костяного Дворца. Калин, Репрев и Сам-с-Ноготь проводили их равнодушными взглядами.

— Сожрет, небось… — задумчиво сказал Калин.

— Как пить дать, — согласился Сам-с-Ноготь.

Глава 23

Глава 23

Солнце уже закатывалось, когда молодой богатырь на громадном волке подъехал к берегу озера. Когтистые лапы еще некоторое время мерили тропинку, покуда впереди не показалась крохотная речушка, а рядом — старая водяная мельница. Рассохшееся колесо уже давно не вращалось, плотину размыло, жернов вовсе приказал долго жить. Если когда-то на этой мельнице и мололи муку, то еще в незапамятные времена, при дедах-прадедах.