— Яромир?.. — прошипел Иван, стоящий на пороге мельницы с обнаженным мечом. — Ты там как, живой?.. Подсобить?..

— Погодь чуток, — одними губами ответил оборотень, выставляя перед собой пучок полыни.

Вот это подействовало сразу же — русалки опасливо замерли, с недоверием глядя на едко пахнущую траву. Старшая приблизилась, ласково улыбнулась и спросила:

— А что это у тебя такое в руках, молодец? Полынь или петрушка?

— Полынь! — усмехнулся Яромир.

— Тьфу! Брось ее под тын! — отшатнулась русалка.

Оборотень насмешливо взрыкнул и с силой швырнул пучок прямо ей в лицо. Бедная утопленница дико завизжала, упала, принялась тереть обожженные глаза. Ее товарки начали заливисто хохотать, но в следующий миг смех оборвался — Яромир расшвыривал «окаянную траву» направо и налево. Ее листья жгли русалок точно огнем, из глаз у них градом катились слезы, они ползли по траве к родному озеру — омыть ожоги.

— Проклятый, что тебе надобно?! — плаксиво взмолилась старшая русалка, прячась за березой. — Покинь нас, мы тебе ничего не сделаем!

— А ну, пошли прочь, мокроногие! — прорычал Яромир, стремительно обрастая шерстью. — Иван, пугани-ка их!

— Посеку, рыбьи души!!! — заорал княжич, со свистом размахивая Самосеком.

От кладенца русалки порскнули еще быстрее, чем от полыни и клыков оборотня. Всхлипывая и визжа, бедные водяницы разбежались кто куда, стремясь как можно скорее исчезнуть под спасительной озерной гладью. Замелькали босые пятки, заплескала вода, разбрызгиваемая во все стороны — русалки трусливо устремились на дно.

— Погоди, попадешься еще нам, волчья морда!.. — погрозила кулаком старшая русалка.

Иван гоготнул и швырнул в нее камень. Русалка пискнула и нырнула, едва увернувшись от тяжелого булыжника. Среди прозрачных струй промелькнуло бледное тело, стремительно исчезающее в глубине.

— Это мы зря ввязались, — мрачно заметил Яромир, глядя на вновь успокоившуюся воду. — Ладнее было бы переждать спокойно — отплясали бы эти дурочки свое, да и пошли бы спать… А теперь они все озеро переполошат, водяной сильно сердит будет… Как бы не пришлось до следующей ночи откладывать… а то и совсем впустую уходить…

— А красивые однако ж девки… — задумчиво почесал в затылке Иван. — Я еще ни разу не видел — чтоб так много красавиц, да в едином месте собралось… Бледные только шибко — я краснощеких больше люблю.

— Известное дело — русалки… — пожал плечами Яромир. — Красивые-то они красивые — а только все равно нежить… Попадешься им — защекочут и утопят. На вот тебе тоже полыни на всякий случай…

Иван рассеянно привязал пучок «окаянной травы» на шапку и уселся рядом с оборотнем, положив Самосек на колени. Две пары глаз пристально следили за озерной гладью. Пока что гладью — но по ней уже бежали легонькие волны, вода взбаламутилась, будто на дне заворочался кто-то шибко здоровенный.