— Хм-м-м… Да неужто сам князь?.. Ох, боюсь, боюсь, страшно мне, горемычному, ногами не бейте только!.. — притворно захныкал водяной. — Ну-ну, ну-ну… И чего ж ему надо?

— Да немного, — прищурился Яромир. — Перво-наперво — чтоб больше не чудил. Людям рыба нужна.

— Это что ж — даже и не утопи никого? — скривился в недоброй ухмылке водяной.

— Ну отчего ж? Ты — хозяин, ты в своем праве. Топить топи, только в меру — не всех подряд, а с разбором… Ты поразмысли головой, дядя, ты ж сам себе вредишь! Если всех до одного на дно пускать — так к тебе больше ходить никто не станет, даров не будет. А то и пуще того — оголодают мужички вконец, так скинутся всем миром, да и пришлют к тебе на душевный разговор волхва из старых… или попа знающего… Напьешься святой водички по самое горло, так пожалеешь, что не прислушался…

— Ишь, указчики выискались… — проворчал водяной. — Я, чай, лучше вашего знаю — сколько мне в подводных хоромах холопьев требуется…

Яромир продолжал улыбаться, выжидающе глядя на шерстисто-чешуйного пузана. Тот невнятно кхекал, мялся, ворочался, отводя глаза, но потом все же неохотно промямлил:

— Ладно уж, Волхович, будь по-твоему. И то сказать — совсем что-то в последнее время мое озеро запустело, за всю осень ты первый меня навестил… Год года хуже, год года хуже… Уговорил, волчара речистый. Все равно уж через пару седмиц в постелю укладываюсь — и до весны… Можешь передать своему князю — пусть будет спокоен, поумерю пыл со следующего года. Доволен?.. Ну и все тогда, ступайте себе, устал я что-то с вами…

— Э нет, погоди, — покачал головой оборотень. — С тебя еще пеня причитается.

— Чего-чего? — подался вперед водяной. — Какая еще пеня?! Это ты кому говоришь, волколачья душа?!

— А тебе! — наклонился навстречу Яромир. — Сам считай! Озеро хоть и твое, да только лежит оно в княжестве Владимирском. Значит, Правде ты подчиняться должен — или Прове[48] не боишься? За шесть лет на тебе татьбы столько, что не перечислишь. Разбой — раз! За разбой по Правде положены поток и разграбление… хотя тебя разграбить трудненько будет… Ладно, тут мы еще подумаем. Убийства — два! Да убийства все не в обиду совершены, а в разбое[49] — это тоже учитываем. Княжих мужей среди твоих убийств вроде как нет — они обычно рыбалить не ходят. Значит, только люди и холопы. За людей — вира и головничество, за холопов — продажа и урок[50]. Вира за мужчину — сорок гривен, за женщину — двадцать. Головничество — по пяти гривен за всякую смерть, без различий. За холопов по двенадцати гривен продажи, да еще урока…