Баба-яга просеменила к огромному сундуку и бережно достала оттуда лубяной короб. На дне, устланном мхом и листвой, важно пялила глаза здоровущая жаба. Она смерила Василису презрительным взглядом, надула на горле пузырь и гордо пробасила: «КВА!».

— Ах ты, люба моя!.. — умилилась баба-яга, целуя жабу в темя. — Вот и пришло твое времечко!.. Рада ли, дорогая?..

Поглаживая и щекоча крохотное чудище, Яга Ягишна осторожно перенесла его на стол — в заготовленное гнездо. Жаба равнодушно уселась там, еще раз басисто квакнула и замерла неподвижно.

— Прелесть, правда ведь?.. — просюсюкала старуха, перемешивая в ковше навоз. — Сейчас спорышок наш дозреет, подложим под наседку… Жаба — она лучше всякой девицы василиска высидит, хоть и подольше сидеть будет. Не шесть недель, а все двенадцать, пожалуй… ну да ничего, Кащеюшка у нас терпелив на изумление, торопиться не любит, торопливцев не уважает… Хум-хум, а это что ишшо такое?..

Василиса прислушалась. В самом деле — последние минуты к ветру, свищущему в щелях, присоединился еще какой-то звук. Тоже свист, но громче, басовитее — так свистит камень, выброшенный катапультой.

Баба-яга, прихрамывая, подошла к окну и приложила ладонь ко лбу козырьком. Василиса, ежась от холода, встала рядом с ней и удивленно ахнула. По темному небу неслась летучая звезда с длиннющим хвостом.

Она все приближалась и приближалась, пока не стало ясно, что это вовсе не звезда, а нечто еще более диковинное — скрюченный горбатый карлик, летящий на собственной бороде. Седые волосы развевались пышным шлейфом, коротенькие пальцы колдуна сжались в кулачки, морщинистое лицо исказилось в злой торжествующей усмешке.

— Встречайте гостей, хозяева любезные!.. — донес ветер.

— Джуда, старый негодник! — раскрыла приветливые объятия Яга Ягишна. — Сколько лет, сколько зим!

Крохотный старичок подлетел к мрачной башне и замедлил ход. Один виток вокруг каменной громады… другой… и вот, подобно сове, влетающей в дупло, колдун Джуда влетел в распахнутое окно, на лету обворачивая бороду вокруг талии.

— Душенька моя Яга, любовь молодости моей, как давно мы не виделись! — пропищал карлик, чмокая зардевшуюся старуху в щеку. — Десятилетия прошли, а ты ничуть не изменилась — все хорошеешь, все краше становишься!

— Ну полно, полно тебе, старый потаскун!.. — замахала на него баба-яга, улыбаясь кривыми зубами. — А ведь наш Кащеюшка как раз к тебе в гости полетел — виделись ли?

— Виделись, виделись, был он у меня! — закивал Джуда, рассеянно снимая с полки одну из чародейских книг. — Но где же сам батоно Кащей?.. Обрадовать его хочу — тронул он мое сердце, не усидел я в своем мачубе, все хорошо обдумавши! Силы мои слабы, возраст велик, хвори точат мое малое тело, но все ж в работу пока еще гожусь — чем смогу, помогу батоно Кащею в его деле благочестивом!