— Н-не очень… — смутилась Василиса.

— И-и-и, конечно, не дошли! Сестрица-то моя в чорных чарах разбирается худо, кое-как, да наперекосяк! — хохотнула Яга Ягишна. — Только и может, что зубы заговаривать, да сглаз отшептывать!.. Вот я — дело другое! Мертвяка упырем оборотить, хлеб на корню закрутить, корчь-хворобу натравить, смерть через след напустить — вот это ведьмовство, это я понимаю!.. Хошь — и тебя всему обучу?.. В тебе, девка, дух нужный чуется — хорошая могла б из тебя баба-яга выйти, настояшша, чорная!..

Василиса промолчала. Но бабка мгновенно углядела у нее в глазах заинтересованный блеск. Черное колдовство — дело опасное, со всех сторон рискованное, грозящее погибелью души, но зато и выгоды из него можно извлечь куда больше, чем из обычной ворожбы…

— Вот погляди-кось, какие здесь у муженька твоего книжечки богатые! — продолжала завлекать Яга Ягишна. — Кащеюшка у нас запасливей любого хомяка — все к себе в нору тащит, без разбору. Все черные книги здесь — Остролог, Рафли, Аристотелевы Врата, Громник, Молник, Мысленник, Разумник, Волховник, Воронограй, Трепетник, Путник, Зелейник, Чаровник, Метание, Альманах, Сносудец, Зодей, Звездочетие, Остромий, Чаровница, Шестокрыл, Запись о Днях и Часах… Вот разве только Коледника нет — там про Коляду, да еще Исуса Распятого, Кащею про них неинтересно…

Баба-яга задумчиво водила пальцами по корешкам книг — кожаным, деревянным, металлическим. Чаровник, Великая Книга о Двоенадесяти Опрометных Лиц, оказался переплетен в шкуру, содранную с живого волка. Недаром — там ведь про оборотней рассказывается, наставления даются — как в зверя оборотиться. Точно так же Воронограй весь обклеился черным вороновым пером, а Метание обзавелось переплетом из человеческой кости. От Сносудца же поднимался зеленоватый дым, слышался шепот — у этой книги собственное разумение, с ней можно говорить, как с человеком.

Но диковинней всех выглядела Запись о Днях и Часах — шевелящаяся, извивающаяся. Страницы выглядели слипшимися, будто намертво склеенными, а красная бархатная закладка каждый миг вздрагивала, сама собой перебираясь все дальше к окончанию. Эту книгу без большой нужды нельзя даже открывать, не то пропадешь, погибнешь…

— Ты, красавица, не спеши, я тебя не тороплю, — поковыряла в гнилых зубах Яга Ягишна. — Кащеюшка Виевич тебе тоже худа не сделает. Коль ему в жены попала — так ни о чем больше не заботься, на золоте есть-пить будешь, все тебе на ладони будет, все на блюде подастся… Оченно мне понравилось, как ты его кустодиев обдурила… шапка-невидимка, да?..