Глава 26

Глава 26

По коридору Костяного Дворца, звеня кольчугой, шествовал огромный людоящер, волоча за собой хрупкую молодицу. Та поминутно оступалась и жалобно пищала — когтистая ладонь Тугарина сдавила нежное запястье Василисы так, что рука аж побелела.

— Теперь синяки останутся… — грустно подытожила княгиня, когда ее наконец-то отпустили. — А где это мы, господине Тугарин?

Вопреки ее ожиданиям, каган людоящеров приволок ее отнюдь не в сераль, а в совершенно иное место. Доселе Василиса даже не подозревала, что в кащеевой цитадели есть такое чудо — огромная круглая зала, сплошь уставленная армариумами[54].

Папирусные и пергаментные свитки, восковые дощечки и глиняные таблички, берестяные грамоты и шелковые скрутки… Но больше всего книг бумажных — на Руси этот материал пока в редкость, однако по всему прочему миру его используют уже давно. В Чайном и Индийском царствах, у бесерменов, что молятся Магомету, а в последние века — и у немцев с латинянами. Пергамен — он дорогой, а бумага — дешевая.

Правда, березовая кора с лубом еще дешевле, вот русичи и не слишком торопятся заимствовать новинку. Для чего, если всякий желающий может дойти до рощи, да надрать бересты? Потом вывари ее в кипятке, чтоб стала гладкой, и пиши себе на здоровье, что тебе надобно. Может, оттого-то на Святой Руси все поголовно и грамотны, что писчий материал прямо на деревьях растет…

Однако ж книгами эта сокровищница не исчерпывалась. Диковинные камни, засушенные растения, звериные чучела, инструменты всякие заковыристые. Столов — видимо-невидимо, и на каждом свои хитрости расставлены. А в самом центре — громадный котел кипит, мутным паром исходит. Ни единого полешка под ним нет, даже самого очага — и того не видно, а пламя все одно полыхает — синее такое, зловещее…

— Вот она, беглянка, отыскалась-таки, — угрюмо пророкотал Тугарин, толкая Василису в спину так, что та пролетела к самому котлу. — По мне, так ее надо вернуть обратно, запереть, да еще розгами приласкать…

— За что же так, господине Тугарин? — ласково улыбнулась могучему людоящеру княгиня, как бы невзначай проводя языком по верхней губе. — Разве хваленая честь ящера позволит причинить вред безоружному… слабой женщине?..

Каган людоящеров только сдавленно зарычал — Василиса угодила в самую точку. Да, честь ящера запрещает нападать на заведомо уступающего тебе противника. Известны случаи, когда людоящер, нанеся врагу серьезную, но не смертельную рану, оставлял его в покое, дожидался, пока тот не выздоровеет, и только тогда вновь вызывал на поединок.