— Вранье! Все вранье! — истошно завопил Иван, страшно покраснев. — Не было такого, не было, никогда не было!

— Ну-ка, ну-ка… — заинтересовался Яромир. — Ну-ка, поподробнее…

— Да он же все врет, врет, врет, ВРЕТ!!! — не унимался княжич.

— В моих сказках только правда! — напыжился Баюн.

— Давай уже, рассказывай, как там дело было! — пододвинулся поближе усмехающийся Яромир.

— А дело было так, — замурлыкал вредный котище. — Состарился воевода Самсон на службе княжьей, овдовел. Ну и известно — седина в бороду, бес в ребро. Женился во второй раз — на Дуняше, ключницы своей дочке. Ну, девка молодая рада-радешенька — у воеводы хоромы богатые, мошна тугая, да и собой мужчина видный, богатырь на загляденье, хоть и не мальчик уже. А только со временем скучать начала — у мужа старого на уме только ратные дела, к женским ласкам поостыл уже, да и силы все ж не те, что в молодости. Принялась Дуняша потихоньку на сторону поглядывать — сначала вприглядку, а там все чаще и чаще. Молодка она была прилежная — то и дело с кем-нибудь прилечь норовила. Да и ходить далеко не надо — чай, муж не кто-нибудь, а воевода княжий, над всей дружиной начальник. Парней лихих в дружине хватает… И вот положила Дуняша глаз на княжьего меньшого брата — Ивана свет Берендеича. Зазвала милого дружка к себе в светлицу — ночью наказала приходить, когда все спать лягут. Три раза повторила — во второе окно справа лезть. Да только этот дурак все едино обсчитался и в третье залез. А то было окно самого воеводы Самсона… Ночка выдалась темная — ни зги ни видать. Полез Иван к воеводе под бочок — а тот очи продрал, да спросонья решил, что это женка его, Дуняша. Обняли они друг друга, слова шепчут ласковые — а сами чуют, что не то что-то деется… А уж как нащупали друг у друга то, чего ни у одной женщины не встретишь…

— ВРАНЬЕ!!! — истошно завизжал Иван, страшно топая ногами. — Вранье! Вранье! Вранье! Не было такого! Никто не видел! Не было!

— А дальше, дальше? — отмахнулся от него Яромир. — Дальше-то что было?

— Из окна я выпрыгнул дальше… — убито ответил вместо Баюна Иван, опустив очи долу. — Да и дал деру. К Дуньке с тех пор на перестрел не подхожу! А жалко — ладная она молодка, ядреная, краснощекая…

— А Самсон Самсоныч что?..

— Воевода Самсон — муж не самый глупый, — мурлыкнул кот Баюн. — Долго думал, да все-таки догадался, что гость ночной не к нему являлся, а к жене молодой. Однако ж шуму поднимать не стал — решил не выносить сору из избы. Только задал Дуняше своей взбучку, выбил из нее дурь, тем дело и кончилось. Блудить она не бросила, но наглости все же поубавилось…