– Может быть, – отвечает Пенелопа. – Но вряд ли я могу отправить на разведку своих служанок, правда?

Женщины на ферме уже не стараются ничего изображать. Они устанавливают регулярную смену караула на стенах, не стараясь скрыть свою численность, а с наступлением ночи одна из самых храбрых спускается со стены по веревке и под прикрытием темноты ползет к лесу, чтобы доставить сообщение, позвать на помощь. Она самая мелкая и быстрая среди женщин – Приена сильно сомневается, что любая группа, даже из двух человек, сможет проскочить незамеченной, пусть и под покровом темноты.

– Отправляйся к Урании, – велит девчонке Пенелопа перед уходом. – Найди Уранию и спроси, добрался ли ее родич до Микен и ответит ли Пилос на наш призыв. Расскажи ей все о нашем положении. Скажи ей… Скажи ей – во имя Одиссея.

Посыльная кивает, размазывая грязь по лицу, рукам, волосам. Сейчас это дикое создание словно сотворено из веток и земли, и, когда Анаит благословляет ее именем своей богини, она в этом вряд ли нуждается, ведь Артемида уже рядом, бок о бок с ней бежит по лесам.

Целый день до осажденных доносится стук топоров и визжание пил. В лесу падают деревья, вздымая тучи листьев, сучья и щепки летят во все стороны. Телемах спрашивает, что это значит. Ему отвечает Приена, и он коротко удивляется тому, что рядом с ним стоит она, а не его отец.

– Они строят еще один таран. И лестницы. А затем атакуют со всех сторон.

Телемах снова оглядывается в поисках отца, но Одиссея здесь нет – он, скорее всего, в доме; спит, наверное, в ожидании нападения. Так что, за неимением лучшего собеседника, он спрашивает воительницу:

– Мы сможем отбить их атаку?

Приена не отвечает.

К ночи осадный таран уже виден со стен фермы. На этот раз они решили сделать для него крышу, защитный козырек, чтобы спрятаться от стрел и камней осажденных. Это требует времени; Одиссей считает, что раньше утра они не начнут. Приена соглашается.

– У вас, греков, есть привычка строить большие сооружения не торопясь.

Исключение из этого правила она припоминает лишь одно – конь, собранный из останков греческого флота. Топорность исполнения придавала ему своеобразную красоту. Может быть, именно поэтому троянцы решили, что это подарок.

– Ты была моим врагом под Троей, – задумчиво произносит Одиссей, и в голосе его слышится намек на сожаление. – Если мы выживем здесь, может это измениться?

– Нет, – отвечает Приена, прямая как стрела. – Даже не будь ты греком, я бы убила тебя за то, что ты сотворил со служанками. Но Пенелопа права – островам нужен царь. И ты – наименее ужасный вариант. С собственной славной историей. Если ты умрешь сейчас, защитить их будет сложнее. – Кивок подбородком в сторону женщин, снующих по двору. – Они – мои солдаты. Я – их командир. Забота – мой долг.