Лошадь, к чьей спине я был привязан, оказалась не Пеньком, а крупным серым в яблоках боевым конем, судя по высоте, на которой болталась моя голова. Я никогда прежде на нем не ездил.

Я попытался пошевелиться, подтянуться в седле и сесть, но я был крепко привязан.

– Вы очнулись. Хорошо. – Каззетта смотрел на меня.

Я нахмурился:

– Мой отец велел вам так поступить?

Каззетта натянул поводья и спешился. Мой конь поравнялся с ним и покорно стал.

– Это он? – снова спросил я.

Каззетта пожал плечами в наволанской манере – да-нет-может-быть, – которая приводила меня в ярость. Отвязал веревки, удерживавшие меня в седле.

– Вот. Теперь можете выпрямиться.

– Как насчет рук? – спросил я.

Он снова пожал плечами. Мои проблемы его не касались.

Я с трудом принял сидячее положение. Кровь отлила от головы, в глазах потемнело, и я покачнулся. Меня мутило. Каззетта протянул мех с вином. Я неуклюже выпил разбавленного вина, держа мех связанными руками. Мы остановились рядом с фермой, и фермер шел по полю за волом, одним из тех могучих горбатых существ, которыми славилась наша местность. Жена и дети фермера тоже были на улице, готовили поля к посеву. На одном поле уже зеленели ранние всходы. Имелся и виноградник. Дом был сложен из камня, рядом стоял сарай, тоже каменный. Весь этот камень был собран на полях. По двору бродили куры и утки. Процветающая ферма. Трое детей прекратили таскать воду из колодца и уставились на нас. Наличие колодца навело меня на мысль, что мы все-таки не слишком далеко от Ливии.

Я повернулся к югу и оглядел горизонт, но все равно не увидел ни города, ни реки. Я принюхался. Влажный воздух слабо пах рыбой. Далеко от Наволы, но не очень далеко от реки. Я посмотрел на север. Впереди высилась каменистая Руйя, пурпурная полоса с белыми мазками на горизонте. Не такая внушительная и островерхая гора, как Чьелофриго, и не такая зазубренная и суровая, как пики Ромильи, но все равно достаточно высокая, чтобы снег не таял.

– Это не дорога в Мераи.

– Най. Та дорога слишком оживленная. – Каззетта намотал веревки, связывавшие мои запястья, на луку седла. – Мы поедем через долину Парди. Оттуда через один из высоких горных перевалов попадем в Мераи. – Он затянул веревки, резко дернул, проверяя, и вернулся к своей лошади. Запрыгнув в седло, сказал: – За четыре дня мы должны добраться до долин Луца. Еще через два будем в Мераи.

Он щелкнул языком, и его лошадь зашагала вперед неторопливой иноходью, потянув за собой моего коня.

– Вы боялись, что я подниму шум на главной дороге, – обвиняюще сказал я. – Боялись, что я от вас сбегу.