Такова была главная проблема, с которой столкнулись калларино и его заговорщики: они убили главную змею и получили бумаги – но не обязательства.

Однако у них оставалась надежда получить остальное, если я выживу.

Как такое возможно?

Буду краток: дело в истории. Банка мерканта и его особенности уходят корнями в древние практики амонцев, поклонявшихся многим богам – и одному в особенности: Леггусу, одноглазому богу весов и мер.

Согласно легенде, Леггус научил Десметоноса пользоваться треугольниками, окружностями, арками и куполами, нарисовав их палкой в пыли, объяснив их божественные соотношения и показав путь к строительству купола, который укрывал храм Арго, то строение в Торре-Амо, чей купол, по слухам, был таким громадным, что закрыл собой небо и настолько рассердил Уруло, что тот поразил его молнией, не оставив ничего, кроме поваленных колонн.

Согласно амонцам, Леггус был одержим подсчетами, взвешиваниями и измерениями. Он делал это маниакально, считая все, что встречал в своих путешествиях. Он считал души, овец, сосуды с вином, шипы хусских львов, лазурные глазки, детей, хорошие и плохие поступки и – в конечном итоге – золото.

Циник может возразить, что считать золото любил не сам Леггус, а его жрецы, увидевшие возможность нажиться на своих познаниях в мизуре[71] Однако, быть может, те древние жрецы были мудры и понимали необходимость порядка во всем – во взвешивании муки, в подсчете овчин, обмене свиней на вино и чеканке монет.

История о том, почему Леггус так привязался к золоту, до нас не дошла, но его служители стали часто надзирать за торговлей и соглашениями между купцами, оценивая здоровье лошадей и определяя чистоту золота в монетах; они создали весы и сертификаты соответствия, чтобы вес куска мяса был точным, длина рулона шелка – стандартной, а крепость меча – надежной.

Этих служителей прозвали нумерари, поборниками чисел, а место в храме, где они пользовались своими весами и счётами, стали называть Джудичио. Его символом был круг, перечеркнутый горизонтальной линией, с концов которой свисали треугольники: вечное обязательство точности в геометрической форме, которую так любил Леггус.

Поскольку эти обычаи хорошо работали, методы жрецов распространились далеко за пределы амонских границ. Жители других стран могли говорить на других языках, могли презирать амонских богов, могли даже воевать против императора, восседавшего на Белой скале Торре-Амо, но Леггус и его практики, его принципы, его правила, его меры – всем этим пользовалось множество людей, вне зависимости от их положения и местонахождения. На самом деле любого, кто приходил в храм Леггуса, – высокого или низкого, говорившего на амонском или на хуса, носившего ксимские шелка или северные медвежьи шкуры, мужчину или женщину, искалеченного или покрытого оспинами, ребенка или даже собаку – могли научить писать цифры, использовать ноль, получать точные веса и длины и обращаться со счётами.