– Полевица уже придумала объяснение, как Волноходец набрал столько меток, – сказал Мансаку. – Они намерены утверждать, что это из-за Коусиро. Якобы бог не смог защитить его от невезения, хотя так, так сильно старался сохранить ему жизнь.

– О, это почти правда. А Волноходец поверит?

– Ему придется поверить либо в это, либо в то, что все его близкие друзья среди богов сплошь обманщики. Я бы на его месте поверил в брехню.

И тут до них донеслось эхо вопля Нацуами:

– …Не в твоем праве решать, какую правду нужно от меня скрывать!

– Ну все, понеслось, – сказал Мансаку.

– Это я устроил Падение Трех тысяч троих! Я убил своих приверженцев и тех, кто был им дорог! И тебя пытался убить! Ты сам это знаешь! Тебе это снится! Ошибаюсь? Да с чего бы? – Токифуйю что-то тихо ответил. Нацуами обалдело на него уставился. — Что-что ты думал? Что я буду счастлив, если ничего не узнаю, а если я буду счастлив – то и ты тоже?! Токи, внимательно меня слушай сейчас: Я… не… счастлив!

– Я В КУРСЕ! – Зонт, которым прикрывался Токифуйю, занялся серебристым пламенем. Токи швырнул его на землю. – Ты несчастен уже не первый день! Я ОТЛИЧНО ЭТО ЗНАЮ!

– Ты рвал любые мои эн с другими людьми, кроме тех, которые с твоего позволения притворялись нормальными, – кстати, скольких из них изображал Волноходец? Я знаю, что эн со мной – это опасно. Я знаю, что ты все время старался для моего блага. Но как же мне было одиноко и как же мало я знал! Мне было так одиноко наедине с собой. – Нацуами взмахнул дрожащим кулаком. – Мне было… так… одиноко! Ты это понимаешь? – Нацуами рухнул на колени и закрыл руками лицо. Зонт откатился в сторону. – Мне было так одиноко!

– Я знаю. – Токифуйю ответил тихо-тихо, но Хайо читала по губам. Падающие на него капли дождя превращались в пар. — Ани, прости меня.

Он опустился рядом с Нацуами на колени прямо в лужу, согнулся и уперся лбом в грязь.

Нацуами, безвольно стоящий в той же позе, как размокшая бумажная кукла, молча и долго смотрел на брата, потом протянул руку и коснулся его плеча.