– Много где я был, – отвечал глава паломников, тот самый, что вел ранее беседу с Юлианом. – Много где дарил свой огонь другим и отнимал его. Прорицал. Рассуждал. Искал. Был даже у пределов юронзийских песков, которые простираются до неведомых земель. Но в тех краях пророчествовать еще опасно – люди там дикие, приемлющие лишь грубую силу. Был я в Нор’Мастри, где вас чтут и любят, Ваше Величество! Бывал и в Нор’Эгусе, откуда пришел вместе со своими последователями, – он указал на сидящих чуть поодаль спутников. – Нор’Эгус умылся кровью, но, умывшись ею, смыв грязь, он через годы забудет об этом, полюбит вас, как родного отца. А пока этим землям тяжело…

– Всем нам тяжело, – шепнул король, будто сам себе.

– Верно, владычество дается вам тяжко?

– Да, но век мой короток. Вскоре меня сменит Владыка владык, что взойдет на три трона, которые я ему приготовлю, и продолжит дело моих прославленных предков. Мое дело… – И лицо его перекосилось в усмешке. – Паломник, ты прибыл из дальних мастрийских земель и несешь в себе искру Фойреса. Так помолись за меня своему Праотцу, чтобы я получил желаемое!

– Помолюсь, – паломник улыбнулся, подняв сухое лицо. – Но нужно помнить, что перед Праотцом все едины. Поначалу Фойрес может внимать другим душам, заблудшим в черных пещерах, дабы вызволить их. Или он может испытать свет сомневающихся душ, – и паломник вдруг поглядел на стоящего у статуи Юлиана. – Научитесь терпению, владыка, и ваши молитвы будут услышаны. Несомненно, ваш прекрасный внук будет так же велик, как сам Элго Огненный!

Когда паломник раскланялся и вернулся к столу, чтобы испить разбавленного вина и заесть похолодевшим хлебом, король снова обмяк в своем кресле. Его настроение чуть приподнялось. Зато королева смотрела на мужа широко раскрытыми глазами, поскольку понимала, что тот вложил в свою просьбу паломнику. Вскоре она справилась с нахлынувшим ужасом и теперь лишь озиралась, будто в поисках помощи среди всей пестрой толпы. Пока наконец не заметила высокую фигуру Юлиана, который, обсудив детали встречи на охоте с церемониймейстером, поспешил удалиться с аллеи Праотцов. Наурика нахмурила брови и погрузилась в мрачные думы, боясь и переживая за будущее своего милого внука Элго, который был пока так мал, но уже полюбился ее сердцу.

* * *

В прохладный день, когда едва заметная, будто точка, зелень пробивалась из почек, а под ногами хлюпала грязь, Юлиан собирался на конную прогулку. Они с Дайриком Обараем, оба в охотничьих костюмах, то есть в шароварах, легких пелеринах и масках, покрывающих лица, взобрались на южных скакунов. За ними следовало сопровождение из рабов. Приятно моросил мелкий дождь, ничуть не ухудшая впечатления от предчувствия весны. Оба ехали стремя в стремя и обсуждали белую розу, о которой уже желали забыть, а также попытку убийства принца Элгориана.