Больше Теорат ничего не сказал.

Тогда, поблагодарив барона за гостеприимство и помощь, Филипп запрыгнул в седло и устремился за ворота. Чувствуя глоток надежды, он помчался вместе со своей гвардией в Йефасу, чтобы совершить там обряд с Гейонешем. Сам же Теорат, стоя рядом с Шауни, дождался, пока гость не скроется из виду. Развернувшись, он заложил руки за спину и пошел к дому со словами:

— Эннио… Он просит помочь из уважения к тому, кого я называл братом много лет назад. Но Эннио покинул меня и, пусть и не предал, но… Для меня его больше нет… Так какой мне смысл помогать рыбачку?

— Никакого, — впервые подал голос Шауни.

— Меня беспокоит другое. Как думаешь, дорогой мой друг, что на самом деле понадобилось на Юге этой выскочке из Донта?

— Не знаю. Однако я сильно сомневаюсь, что он поехал из-за рыбачка.

— Само собой. Не в духе Горрона решать чужие проблемы, если они не пересекаются с его собственными. Так что Горрон поехал не из-за Уильяма и не из-за Теух.

— А если все-таки из-за Теух? Нелишним будет выслать на Юг гонца, потому что если ум Летэ уже сгнил, подобно бревну, тысячелетия лежащему в лесу, то с этим донтовским наглецом нужно быть настороже. Они с Мариэльд друг друга стоят…

Теорат пожал плечами, глаза его задумчиво блеснули.

— Поэтому я свяжусь с Летэ, как и пообещал. Но скажу ему то, что считаю нужным. Наши планы не должны порушиться из-за того, что в клане пытаются поднять смуту, которая нам не нужна.

Глава 19. Опасный заключенный

Глава 19. Опасный заключенный

Далекий грохот решеток. Узник различил легкие шаги и улыбнулся сквозь холщу мешка. Он был слеп, он был недвижим, но тюремщики не догадались завязать ему рот. Глупцы.

— Ты… — прошептал он, когда шажочки достигли двери его узилища. — Как же мне больно осознавать, что на кладбище растет такая прекрасная роза, место которой в саду, но никак не здесь, среди могил.

Кто-то замер у двери, прислушиваясь. Заскрежетал засов, потом второй — дверь была крепкой. Шелест юбки. Стук глиняной посудины об пол. Тоненькие пальчики поддели мешок, и девушка с пылающими щечками воззрилась на узника в свете принесенной ей сильфовской лампы. Гостья была весьма прелестна в силу своих юных лет, носила простое мешковатое платье, а поверх обвитых вокруг ее горла лент лежал деревянный талисман с птицей рух.

Закованный в кандалы мужчина радостно улыбнулся и встретился с пришедшей к нему девушке в жадном поцелуе. Взяв свой поцелуй, он откинулся назад в магических цепях, державших его крепче любых других. Цепи зазвенели.

Девушка прикусила свои горящие уста, взялась за глиняный кувшин и налила в небольшую чарку крови, чтобы поднести ее к губам пленника. Тот немного отхлебнул, прикрыл глаза и вожделенно вздохнул.